— Этан, с тобой все в порядке?
— Нет, — сказал он.
— То есть, да.
Она протянула руку, чтобы положить ему на плечо, но вдруг отвела назад. Лидеры в период кризиса не бывают мягкими. Лидеры бывают сильными. Она должна быть сильной.
Он добавил, — С чего вы начнете вычисление значения «Икс»? Я помню, на чем мы остановились.
— С тобой точно все в порядке? — спросила она.
— Да. Иногда я забываю, где нахожусь. Сейчас все нормально.
— Почему бы тебе не пойти в аптеку и не посмотреть, есть ли там что-нибудь ценное? — спросила она. — Особенно транквилизаторы и снотворное. Празосин от плохих снов. Поищи витамины, марлю, антибиотики, тампоны, Бенадрил, Ибупрофен. Да все, что покажется полезным.
— Хорошо.
Уэнди по-прежнему считала себя копом, поэтому все еще носила форму, и особенно свой жетон. Для нее эти символы еще что-то значили, особенно во время кризиса. Поначалу другие выжившие соглашались с ней, видя в ней представителя власти, но не больше. Для них она была ценным членом команды, но с другой стороны всего лишь еще одним беженцем, таким же, как они сами. Она не понимала, почему они оказывают столько доверия Энн, хотя она дралась жестче ее и рисковала ради команды больше. Уэнди просто хотела помочь. Служить и защищать. Дело в том, что много копов с их участка погибло, поэтому она должна и дальше делать свою работу. Она была в долгу перед мертвыми.
Они видели конец света. По одной ужасной сцене за раз, и каждая новая была страшней предыдущей. Столбы дыма, поднимающиеся над горящими населенными пунктами. Искореженные обломки «727 Боинга» разбросанные на мили вдоль автострады, среди почерневших, наполовину расплавленных машин с обугленными скелетами внутри. Инфицированные, питающиеся мертвецами. Крики по радио вместо музыки и рекламы. Для Уэнди, самым тяжелым из увиденного были брошенные полицейские машины. Их экипажи когда-то клялись защищать людей и их собственность, а теперь были уничтожены вирусом насилия. Крах полиции означал крах закона и порядка. То есть, теперь был каждый за себя. Инфицированным потребовалось несколько минут, чтобы фактически снести с лица земли весь ее участок. Другие копы спасли ей жизнь, которую она теперь должна заслужить.
Странно, но форма, похоже, продлила ей жизнь. Все выжившие носили темную одежду, всевозможные оттенки черного, коричневого и серого. Пол, например, носил черный костюм священника с белым воротничком. Это отличные люди, лучшие, из тех, кто остался, но почти все оказались здесь случайно. В первые дни Инфекции, стоило им выйти из «Брэдли», как Инфицированные бросались на тех, кто был в яркой одежде. Красный цвет возбуждал их больше всего. И все, кто носил красную одежду, умерли или стали Инфицированными. Следующими были те, кто носил оранжевые, желтые и зеленые цвета. Это понял Филипп, член правления корпорации, одетый в грязный черный костюм и серый галстук. Он понял, что они живы лишь потому, что выбрали правильную одежду в то утро, когда началась эта резня.
— Сюда что-то приближается, — закричал из двери Малец.
* * *
Они услышали глухой рокот и почувствовали под ногами легкую вибрацию. Выжившие собрались вокруг Мальца. Энн усилила увеличение прицела и просканировала него улицу. Вибрация добралась до колен.
— Это танк, — удивленно сказала она, опуская ружье. — Очень большой танк. Быстро движется сюда.
Танк прорвался сквозь брошенный полицейский заслон, разметая во все стороны мусор и крыс. Теперь он был достаточно близко, чтобы выжившие разглядели исцарапанную и заляпанную кровью композитную броню и массивное дуло танкового орудия. Рев двигателя отдавался у них в груди. Гусеницы визжали как гигантская хищная птица.
Этан хмыкнул, нахмурившись.
— Это Абрамс М1, — с нескрываемым восторгом сказал Малец.
— Значит, правительство еще действует? — спросил Пол.
— Народ, похоже, мы спасены, — улыбнулась Уэнди.
— Пригнись, — сказал Этан.
— Эй, — закричала Уэнди, размахивая руками. — Мы здесь!
Сейчас вибрация отдавалась даже в зубах. Бутылки с чистящим средством посыпались с полок. В оконных рамах задрожали стекла. Песчинки пыли подпрыгивали на асфальте. Орудийная башня танка развернулась, целясь массивной пушкой прямо в лавку.
— ЛОЖИСЬ!
Танковый пулемет выпустил серию коротких очередей. Выжившие бросились на пол. Пули ударили по окнам, прошивая стеллажи и продукты, цокая о дальние стены.
Та-да-да та-да-да та-да-да
— Прекратите стрелять в нас! — заорал Этан.
Уэнди закрыла лицо руками, слушая, как пули рассекают воздух, уничтожая все на своем пути. Звук был такой, будто у ее уха кто-то гремит металлической банкой с болтами и битым стеклом. Куски пластмассы и картона сыпались на нее как конфетти. Потом стрельба прекратилась.
— Все целы? — крикнула она.
Танк свернул на их улицу и прогрохотал бронированными гусеницами мимо лавки. Земля дрожала. Осколки стекла со звоном посыпались из разбитых окон. Воздух наполнился блестящей пылью.
— Никому не вставать, — сказала она.
Уэнди поднялась и прокралась к двери, выглянула в сторону удаляющегося танка. Тот уже был в двух кварталах от них, как из зданий по обе стороны улицы на него обрушился град выстрелов. Из окна третьего этажа вылетел коктейль Молотова, ударил в заднюю часть, от чего танк тут же загорелся. Уэнди испуганно вздрогнула. Почему эти люди стреляют в танк?