Естественно две эти группы людей ненавидели друг друга, и решительно настроенный отряд конной полиции держал их на расстоянии. Вход в госпиталь охранялся спецназом, в устрашающих черных бронежилетах, шлемах с козырьками из прозрачного пластика, с метровыми дубинками из твердого дерева и тактическими щитами. Вторую линию защиты составляли группы захвата из трех человек.
Уэнди была в одной из этих групп. В прежние дни, копы выстраивались в цепь и атаковали, колотя дубинками по головам, пока улица не опустеет, но с годами тактика изменилась. Теперь группы захвата отправлялись в толпу, чтобы арестовать зачинщиков беспорядков и убрать их с места происшествия. Главное не дать протесту перерасти в бунт, который может внезапно выйти из-под контроля. У них вряд ли были ресурсы для противостояния протестам. Крупномасштабный бунт может распространиться и положить конец закону и порядку в Питтсбурге. Они уже арестовали восемь человек.
Они уже арестовали восемь человек. Она оттесняла толпу своим щитом, пока двое ее коллег производили захват нарушителя.
По оцеплению прошел слух, что новый майор устал от протестов и в четыре часа хочет прекратить доступ людей в госпиталь.
Коп, стоящий слева от Уэнди, Джо Вили, покачал головой и сплюнул.
— Вот дерьмо, — сказал он. — У нас не нацистское государство. Черт, я тоже потерял родных в эпидемии. Эти люди имеют право найти своих близких.
— У нас не хватает живой силы, — сказал Арчи Уорд. — Или, в случае с нашей Барби, женской силы.
Уэнди ничего не сказала, глядя перед собой с угрюмым выражением профессионала на лице. Она была не настолько глупа, чтобы захватить приманку. Она просто жевала свою жвачку.
Арчи добавил, — Майор прав. Сколько копов они ежедневно загружают работой? У нас не хватает людей. Мы работаем вхолостую, Джо.
— Не говорю уже о сверхурочных. Что верно, то верно.
Сержант орал в мегафон, приказывая толпе разойтись.
Но люди не подчинялись и скандировали «Нет! »
Другой сержант, старый полный коп, которого все звали Джон-Джон, комично объявил на распев голосом судьи Всемирной федерации реслинга «Приготовиться к бою!»
— Что думаешь, Барби? — сказал Джо.
— Не важно, что я думаю, сказала Уэнди, пожав плечами. — У нас есть приказ.
— Заткни хлебало, — сказал Джо.
— Боже, новобранец, — сказал Арчи. — Ты либо самая тупая баба, либо лучший политик, которого я знал. В любом случае, далеко пойдешь.
Эти слова ранили ее, но как обычно, она не доставит другим копам удовольствие знать, насколько сильно. Выражение ее лица не изменилось, равно как ее мнение, остающееся всегда нейтральным и неопределенным.
Отряд конной полиции легким галопом ускакал с улицы. Фаланга копов перед входом в госпиталь сняла противогазы. Некоторые стали бить дубинками по щитам, остальные присоединились к ним. Уэнди знала этих людей. Не смотря на свою симпатию к одной или обеим фракциям, они надеялись, что толпа откажется разойтись, и они смогут выпустить пар, надрав кому-нибудь задницу. Джо и Арчи ухмылялись, отбивая дубинками боевой ритм.
Копы начали стрелять гранатами со слезоточивым газом, которые взрывались поблескивающими белыми облачками. Толпа отпрянула от растущих скоплений кружащихся облаков. Люди плакали, чихали, задыхались, кашляли в агонии, когда газ атаковал слизистую оболочку глаз, носа, рта и легких. Копы опустили козырьки и тесно сомкнули ряды, ожидая сигнала.
Уэнди почувствовала, как чья-то сильная рука схватила ее за задницу и сжала.
— Плохо, что ты не «крикун», Барби, — сказал Джо Вили, заглушенным противогазом голосом. — Я держал бы тебя в спальне для гостей.
Даже сейчас, даже после начала эпидемии, после того, как случились тысячи меленьких, но не менее ужасных трагедий, некоторые из этих людей все еще пытались сломить ее. Но она держалась.
— Если ты хоть раз еще прикоснешься ко мне, клянусь, я тебя прикончу, — сказала она ему.
Джо ухмыльнулся. — Оказывается, тут за противогазом кто-то есть. Приятно познакомиться.
Два года назад Уэнди с сорока другими кадетами посещала учебную академию. Там царила какая-то унизительная форма дедовщины. Трое из четырех кадетов были мужчины. С женщинами там обращались жестко, особенно с такими хорошенькими, как она. Заставляли их драить туалеты, чистить прачечные и носить кофе. Уэнди спокойно сносила трудности, превзойдя всех в стрелковой подготовке, в сертификации по использованию электрошокера, в оказании первой медицинской помощи, в тренировке по остановке транспорта повышенной опасности, и во всем остальном. Другие кадеты постоянно приставали к ней, но у нее не было ни времени, ни желания отвечать другим мужчинам взаимностью.
Другие кадеты постоянно приставали к ней, но у нее не было ни времени, ни желания отвечать другим мужчинам взаимностью. А потом она встретила Дейва Карвера. Дейв был другой. Он был детективом — старше, опытней ее. Он противостоял всему миру. От него пахло так, как пахло от ее копа-отца, пока тот не вышел на пенсию, сигаретами и черным кофе. Еще Дейв отличался от ее сверстников своей крайней самоуверенностью. Он смотрел на Уэнди через раз, не смотря на то, что она привлекала его своей индивидуальностью и энергией. Он рассказывал ей истории про наркодилеров и бюрократические проволочки, про то, как он воспользовался своим пистолетом во время ограбления какого-то винного магазина. Лишь потом она узнала, что он женат, а у нее самой репутация девушки легкого поведения.