— Одна минута!
— Черт. — Сказала она, отчаянно молотя и промывая свою грязную одежду. Потом Пол объявил, что время вышло, и они выключили краны.
— Теперь можно подглядывать? — спросил Тодд.
— Нет! — сказала Уэнди, и повернулась к Энн. — Скоро нам придется искать этому пацану девочку.
Женщины обтерлись полотенцами, надели больничную одежду и тапочки, и вывесили свое белье сушиться. Уэнди усмехнулась.
— Знаешь, пока я была здесь, я реально обо всем забыла, — сказала она.
Энн ответила, — А я не хочу забывать.
* * *
Спустя восемь месяцев после поступления в академию, Уэнди приняла присягу и была назначена в Зону № 1. На ближайшее будущее окрестности Нортсайда становились ее территорией. Наконец настал ее первый день. Она проснулась, поспав всего несколько часов, полная энергии, и слишком нервничающая, чтобы что-то поесть. Выпила чашку кофе и приняла горячий душ. Затянула волосы сзади в пучок и снова решила коротко постричься. Аккуратно достала, потом стала последовательно одевать, поверх черного бюстгальтера и трусиков, отутюженную форму. Прицепила бейдж и значки. Надела ремень Бэтмена. Она осознавала для себя важность этого пока нового для нее полицейского ритуала, и суетливо смахивала с формы малейшую пылинку. Потом встала перед зеркалом и сделала суровое выражение лица.
В участке ее назначили в напарники старшему офицеру по фамилии Кендрик, седому, грузному, вечно хмурому копу. Она протянула ему руку, на что он смерил ее долгим недоверчивым взглядом, после чего покачал головой.
— Надеюсь, этот гребаный Дейв Картер, не единственное, на что ты способна, — сказал он.
Уэнди сделала суровое выражение лица и сказала, — Я не гребаный Дейв Картер.
— Как скажешь, новенькая.
— Но вы правы, я способная.
Кендрик фыркнул от смеха.
— Хорошо, Клеопатра. Выдвигаемся. Но еще одно, пока не уехали. Мы едем в трудные районы, но помни, что там есть много хороших людей, кто называет эти районы своим домом, так что проявляй там уважение, мать твою.
Уэнди кивнула, оценивая перспективу. Они отчитались перед диспетчером и вошли в гараж, где нашли свою патрульную машину.
— Я сяду за руль, новенькая, — рявкнул он. — Не делаешь ничего, пока я тебе не скажу.
— Так точно, офицер Кендрик.
— Если думаешь, что я жесткий с тобой, потому что ты баба, иди на хер.
Полицейская машина выехала из гаража. Какое-то время они покружили по своей территории, потом остановились перекусить у «Данкин Доунатс». Уэнди вошла в кафе и через несколько минут вернулась с коробкой пончиков и двумя высокими стаканчиками с кофе. Кендрик с жадностью слопал свои пончики и выпил кофе, потом удовлетворенно вздохнул и сел на свое сидение. Окинул улицу скучающим взглядом василиска. Уэнди буквально молилась, чтобы произошло что-то ужасное, и чтобы она в первый же день смогла заняться настоящей полицейской работой. Она представляла себе, как диспетчер объявляет про аварию с жертвами, ограбление или перестрелку. Может они с Кедриком смогут пресечь какую-нибудь наркосделку. Может на одном из многочисленных мостов города объявится человек, угрожающий спрыгнуть вниз, и она будет уговаривать его спуститься. Она заерзала на месте.
— Вот это и есть работа, новенькая, — рявкнул он, отхлебнув кофе. — Торопишься и ждешь. И ждешь.
Внезапно рация завопила.
— Внимание всем подразделениям!
Незаконное вторжение и нанесение колото-резанных ран. Диспетчер дал адрес и сообщил, что подозреваемый все еще находится в доме. Он залез через окно, избил хозяйку, ограбил и порезал ножом. Когда диспетчер закончил, Кендрик уже завел машину, включил огни и сирену, и ответил, что вызов принят.
Когда диспетчер закончил, Кендрик уже завел машину, включил огни и сирену, и ответил, что вызов принят.
Машина сорвалась с места и, визжа шинами, понеслась к месту преступления.
— Держи свою задницу, — сказал Кендрик.
— Все подразделения в нашей зоне должны туда прибыть, — прокричала она сквозь сирену.
— Мы приедем первыми. Что, возбудилась, вишенка?
Она постаралась сохранить суровое выражение лица.
Он присвистнул. — Первый день на работе и уже задержание. А ты счастливая.
Диспетчер продолжал сыпать по рации обновленными данными, когда Кендрик рванул руль, и машина, взвизгнув тормозами, остановилась перед домом.
Они вышли из машины. Кендрик задержался, чтобы достать дробовик. Уэнди вытащила свой «Глок», с трудом пытаясь успокоить дыхание, и, пригнувшись, побежала к входу.
Они громко постучали и сделали шаг назад.
— Полиция!
Дверь открылась, и пожилая женщина, опирающаяся на трость, жестом пригласила их войти.
— Он ушел, как только вас услышал, — сказала она.
— Куда он ушел? — спросила Уэнди.
— Наверх, — ответила женщина.
— Погоди секундочку, новенькая, — сказал Кендрик. — Мэм, вы ранены? Он вас порезал?
— Он ударил мне ножом сюда. Видите?
Лицо Кендрика побагровело.
— Сейчас уже лучше. Мне не больно. Я упругая.
— Куда он пошел, мэм? — спросила Уэнди.
— Я же сказала, он ушел через потолок в свой вертолет.
За спиной у них с визгом притормозили другие машины, из которых высыпали копы.
— Пустая трата времени, — пробурчал Кендрик.
— Налить вам молока, офицер? — спросила его женщина.