— Ладно, — махнула рукой Килеана, — будем считать, что обмен любезностями состоялся. У нас слишком мало времени.
— Ир, можем ли мы покинуть приемный зал? — Спросил Яманубис.
— Да, да, конечно, прошу меня извинить, — «забеспокоился» Ир, — вы, наверное, устали и хотите отдохнуть и принять пищу. Подождите, пожалуйста, сейчас я включу стерилизатор.
— Стерилизатор? — Не успели мы с Дилл одновременно задать вопрос, как вдруг нас будто окатило сухой теплой волной. Это было очень странное ощущение — словно меня за несколько мгновений отдраили до кристальной чистоты и снаружи, и внутри. Моя одежда из кожи анакванды вдруг захрустела и заскрипела, как будто только что сшитая, хотя на ней и остались потертости и царапины. Мое тело лишилось не только пота и грязи, покрывавших его, но даже внутри, в желудке, я ощутил необыкновенную легкость и пустоту.
Одновременно со мной стерилизатор очистил и моих спутников. Мне в голову пришло удачное сравнение: если раньше я смотрел на них как будто сквозь пыльное стекло, то теперь наконец-то увидел вообще без преграды. Особенно меня порадовал вид Дилл, чьи короткие пушистые волосы мгновенно завились прелестными кудряшками, а на лице появилось выражение истинного блаженства.
— Стерилизатор! — Презрительно фыркнула Килеана, серебряный комбинезон которой избавился от всех пятен и блестел, словно хорошо отшлифованный кинжал. — Изобретение вечно торопящихся людей. Раз, два — и ты очищен.
— Изобретение вечно торопящихся людей. Раз, два — и ты очищен. Ни поэзии бассейнов, ни романтики ароматных ванн, ни расслабления массажа…
— Ну, не у всех же есть вечность позади и вечность впереди, как у вас, бессмертных Повелителей. — Рассудительно изрек Горохор, от которого теперь пахло свежей малиной. — Смертные вынуждены ускорять некоторые процессы, чтобы освободить время для более важных и полезных дел.
Наверное, и кругг Акон послал Килеане какую-то мысль, потому что та, уже готовая вновь сцепиться с драконом, довольно выразительно посмотрела на нашего амебообразного приятеля.
— А теперь прошу вас проследовать в гостиную. — Весьма кстати объявил Ир. — Это третья дверь налево.
Мы покинули приемный зал и оказались на дворе. Вокруг простирался сад, состоящий, казалось, из одних только цветов. Я услышал, как Дилл восторженно ахнула, да и сам, признаться, до глубины души был потрясен пестрым многоцветием растений, собранных, наверное, с тысяч миров. Слева от огромного металлического ангара, из которого мы вышли, начиналась крытая галерея с длинным рядом дверей. Двери вели в небольшой дом, так что казалось, будто все они должны открываться в одну и ту же комнату. Здание походило на дом Яманубиса на Подсолнечной. Но не размером и формой, а общим настроением и духом архитектуры. То же смешение всевозможных стилей и цветов, та же фантастическая несовместимость отдельных деталей и завораживающая красота всего здания в целом.
Дальше, за садом, виднелись редко стоящие небольшие постройки, окруженные садами, лесами, полями. Мне показалось, что весь пейзаж выглядит каким-то искусственным, тщательно сконструированным. Ровные округлые одинаковые холмы, на вершинах которых стояли домики, а подножия тонули в высоких густых зарослях; сами растения, слишком правильные и аккуратные; яркие цветы, словно нарисованные художниками — все свидетельствовало о том, что здесь многие годы работали архитекторыземлепланировщики.
В небесах сияли многочисленные солнца. Оранжевое, красное и золотое — совсем близко, синее, зеленое и желтое — чуть дальше. На фоне этих главных светил другие, более далекие звезды, выглядели бледными полупрозрачными тенями. Кроме солнц, на небе были видны и планеты, причем располагались они так близко друг от друга, что я мог различить на них океаны и континенты, реки и горы, леса и города. Я удивился, как до сих пор планеты не притянулись друг к другу и не столкнулись.
— Вот это и есть Перекресток Измерений. — Торжественно произнес Яманубис, широко разведя руки, как будто обнимая все видимое пространство. — Центр галактики «Шар Фиолкита» во Вселенной «Криа-Кабиста».
— Ни разу здесь не бывала, хотя много слышала об этом месте. — Заметила Килеана, рассматривая в бинокль висящие прямо над нашими головами планеты. — Довольно интересная аномалия, для Срединных Миров, конечно. Ведь и в Хаосе можно создать нечто подобное, правда ненадолго. А Перекресток, как я знаю, существовал еще до Великой Битвы Богов.
— Какая красота, — не переставала восхищаться Дилл. — Смотри, Рен, сколько красок, сколько форм, сколько света! Сколько жизни! А между планетами протянуты серебряные нити, так что все миры связаны в единый организм.
— А я вот не вижу никаких нитей. — Огорченно протянул я. У Килеаны был бинокль, Яманубис и Дилл обладали волшебным зрением, дракон и кругг тоже, наверняка, могли видеть то, чего не видел я, простой человек-болотник с далекой Подсолнечной.
— На, — протянула мне бинокль Килеана, — посмотри вон на ту планету, которая в самом центре системы.
Я с благодарностью принял прибор Повелительницы, прижал его к глазам… и уже не смог оторвать. Передо мной открылось фантастическое, нереальное зрелище нового мира. Бинокль автоматически приспосабливался к моему зрению, так что я мог то смотреть на планету с высоты птичьего полета, то «нырять» вглубь атмосферы и рассматривать прохожих на улицах городов. Вернее, не городов, а одного гигантского мегаполиса, который занимал центральный мир.