Я не дал Кройгу договорить: «…с девчонкой, как всегда.» Теперь многое должно будет измениться, и надо сразу все расставить по местам.
— Здорово, дед! — С искренней радостью я заключил старика в объятия и расцеловал в обе щеки.
— Познакомься: это Дилл Хамай, волшебница с планеты, названия которой я так и не узнал. Она — моя невеста.
Потом я вновь обнял Дилл и подкрепил свои слова долгим, сладким, захватывающим дух поцелуем.
— Я дома, Дилл, — шепнул я ей на ухо, — мы на Подсолнечной, на моем Острове Белой Скалы, о котором я тебе столько рассказывал.
Лицо Дилл сияло невообразимой радостью, так что она, к счастью, не обратила внимания на слова Кройга.
— Бог сказал: «Идите домой». — В счастливом полузабытьи бормотала она. — И я оказалась здесь, с тобой, Рен. Это значит, что именно здесь теперь мой дом… наш дом. Рен, это так чудесно, божественно чудесно!
— Наш союз благословил Великий Первый Бог, — шепнул я в ответ, — но мои родственники пока об этом не знают. Чувствую, мне понадобятся все мои силы, чтобы многое изменить в своей жизни.
— Смотри, Рен, — с восторженным вздохом произнесла Дилл, — наша одежда!
— Что с ней? — Не понял я.
— Она как будто новая!
Действительно, в свете факела Кройга стало видно, что мой костюм из кожи змеи-анакванды и сине-фиолетовая одежда Дилл абсолютно целы и невредимы, словно только что сшиты. Запекшаяся кровь человеко-гоблинов Гилеаниса, порезы и разрывы исчезли без следа. Я-то не придавал этому значения, но для Дилл это было очень важно.
— Стоит ли удивляться, что Трисмегист придал нам приличный вид, — шутливо ответил я, — если он смог вернуть меня из мира мертвых и залечил все наши раны? Конечно, он позаботился и о том, чтобы ты предстала перед моей семьей во всей своей красе.
Потом я вновь обратился к старику, который слушал наш разговор, ни слова в нем не понимая:
— Я вернулся, Кройг. Наконец-то вернулся. Ты даже не представляешь себе, сколько всего я пережил за это время.
— Ну, дела.. — Старик почесал затылок. — Ведь ты же вроде бы уплыл в Муравейник, обучаться боевому искусству?
— Обучение закончено. — Рассмеялся я. — Поэтому я и вернулся домой.
— Ну-ну. — Кройг недоверчиво прищурился. — Значит, Рен, ты готов участвовать в завтрашнем поединке?
— В завтрашнем? — С моего лица мгновенно сползла улыбка. — Сколько же времени я отсутствовал?
«Неужели, — лихорадочно пытался я сообразить, — наши приключения продолжались больше двух сезонов дождей на Подсолнечной? Или Трисмегист забросил нас в будущее?». Многочисленные перемещения из одного Измерения в другое не позволяли даже приблизительно подсчитать, сколько же времени могло пройти на Подсолнечной. Время везде течет по-разному, в чем я не раз имел возможность убедиться. Например, когда я пять дней боролся за жизнь на тюремной планете, на Перекрестке Измерений, где остались мои друзья, прошло всего лишь несколько часов. А если учесть, сколько субъективного времени я провел в Хаосе, то становилось страшно от того, сколько сезонов дождей я отсутствовал на родине.
Но Кройг развеял мои опасения, сказав:
— Я давно подозревал, Рен, что у тебя что-то с головой не в порядке. Но ведь не настолько же! Тебя не было всего тридцать дней, и я не знаю, где ты шлялся, где подцепил эту белобрысую девчонку, и как теперь оправдаешься перед своим отцом и перед своим кланом. Но я знаю, что как только ты отчалил с баржей купца, так прямо на следующий день пришел вызов на поединок.
Но я знаю, что как только ты отчалил с баржей купца, так прямо на следующий день пришел вызов на поединок. Бой состоится завтра, здесь, на Острове Белой Скалы. Южане и наблюдатели из соседних кланов уже прибыли и сейчас спят в гостевом доме.
— Ну, дела. — Теперь настала моя очередь почесать затылок. — Тогда мне надо быстрее встретиться с родителями.
— Ты уверен, что стоит? — Кройг глазами показал на Дилл.
Я махнул рукой:
— Ты так ничего и не понял, дед. Ладно, когда на собрании клана я расскажу о своих приключениях, то все узнают…
Подхватив Дилл под руку, я поспешил вглубь острова. Уже начинало светать. Небо окрасилось в сине-розовые муаровые цвета. Высокие перистые облака медленно и величаво плыли со стороны океана. Ветви апельсиновых деревьев, увешанные крупными оранжевыми плодами, качались вверхвниз, словно приветствуя наше появление вежливыми поклонами.
— Очень красиво. — Дилл не отрываясь смотрела на небо, и несколько раз едва не споткнулась на каменистой дороге.
— У нас так каждое утро. И каждый вечер.
Пока мы добирались до поселения, я показывал Дилл те места острова, о которых она раньше слышала из моих рассказов. Она не скрывала восторгов. Еще бы! Я вспомнил ее родной буро-серый безымянный мир, полный жестоких людей и разгуливающих по земле мертвяков. И как же Судьба разбросала род человеческий по столь разным планетам? Спросить бы об этом у Великого Первого Бога, сотворившего некогда людей, но, увы, Трисмегист являлся только по собственному желанию.
Когда мы дошли до частокола, солнце показало свой край над зеленым морем колышущегося тростника. Поселение болотников просыпалось.
— Эй, да это никак Рен! Вернулся, значит. — Такими словами приветствовал меня мой дядя, вышедший из дома и увидевший посередине улицы меня и Дилл.