— Каким образом?
— Если ты помнишь, я оказался здесь, поскольку уловил твое желание.
.. если хочешь — твой интерес к своей персоне. Кто мешает мне таким же образом выудить из тебя желание? Думаешь, не смогу?
Я мрачно хмыкнул.
Вот и все. Тут меня противник, кажется, сделал. Уложил на обе лопатки по всем правилам. Неужели может?
— Могу, могу, — заверил меня джинн. — И в преферанс мы не играем. Зачем? У нас есть игры поинтереснее. Игры с людьми.
Он снова улыбнулся. Мне его улыбка напомнила о воротах в ад. И вообще, пора было выбрасывать белый флаг. Я не просто был разбит по всем фронтам. Меня уничтожили, одним мощным ударом накрыли все войска. О каком сопротивлении может быть речь, если враг читает твои мысли? Остается только сдаться на его милость? Не хочется…
— А надо, — сообщил джинн. — Если ты вот сейчас не выскажешь мне свое желание, то я возьму из твоей головы первое же попавшееся, любое, каким бы нелепым оно ни было. Причем это желание будет мной еще и трансформировано. Представляешь, что получится? Короче, давай высказывай лучше желание сам. Иначе худо будет.
Тут он был прав.
Ничего не оставалось, как высказать желание самому. По крайней мере я смогу попытаться отделаться, так сказать, «малой кровью».
Желание…
Да не было у меня сейчас никаких желаний, кроме одного: избавиться от джинна. Вот прямо сейчас.
— Не пойдет, — сейчас же послышалось со стороны моего мучителя. — Желания, хоть как?то касающиеся джинна, не принимаются. Таковы правила.
— Правила? — встрепенулся я, — Какие правила?
— Согласно которым надо загадывать желания, для того чтобы в точности получить желаемое.
— И ты их мне можешь сообщить?
— Могу. Их более десяти тысяч. Сомневаюсь, что твоей жизни хватит, для того чтобы их изучить. А ведь есть еще исключения из правил. И исключения из исключений. И самые главные исключения, определяющие сам процесс. А еще…
— Я понял, — сказал я. — Тут все понятно.
— Весьма рад. Ну так как — желание? Загадываешь?
— Еще немного времени, — сказал я. — Даже приговоренному к казни дают время для последней молитвы. И ужин. И красавицу, если у него есть такое желание.
— Ты хочешь красавицу? — спросил джинн.
— Пока я хочу подумать, — сообщил я. — Хотя бы двадцать минут.
— Десять, — сейчас же сообщил джинн.
— Почему?
— Потому что просил двадцать. Будешь спорить, получишь пять.
Это было несправедливо. Впрочем, мир по своей природе несправедлив. Так что теперь — не жить?
Хорошо же, подумал я, чувствуя, как меня совершенно неожиданно затопляет волна гнева. Враг торжествует? А не рано ли? Из любого положения должен быть выход. Есть и из этого. Надо только хорошенько подумать.
— Думай, шевели извилиной! Ты умный. Ты сможешь.
Ну вот, у меня, кажется, появились болельщики.
Я взглянул на анимэшку и не удержался, представил, как бы на ней выглядел шарф с моим именем. Неплохо, совсем неплохо. Особенно к встревоженному лицу…
Кстати, джинн ее похоже видел. Значит, она даже не озаботилась тем, чтобы сделаться для него невидимой. И совершенно правильно. Все равно он узнает о ее существовании, прочитает у меня в голове…
— Советую снова вернуться к раздумьям о желании, — проскрипел джинн.
— Не твое дело, — огрызнулся я. — У меня есть десять минут и я имею право…
— Уже меньше десяти.
В общем, да. И действительно, лучше вернуться к мыслям о желании.
Я потер виски.
Ну, думай голова, красивую шапку куплю.
Итак, что мы имеем? Я должен придумать желание, такое, которое джинн не сможет переиначить мне во вред. Гилнос с ним, с выигрышем. Мне бы сейчас не проиграть что?нибудь ценное, вроде своей жизни, или там не превратиться в некий предмет в женском туалете.
Мне бы сейчас не проиграть что?нибудь ценное, вроде своей жизни, или там не превратиться в некий предмет в женском туалете.
Итак…
Как можно одолеть противника, в полном смысле читающего у тебя в голове, как в открытой книге? Как можно обмануть того, кто видит все твои самые хитрые расчеты?
Ответ был один — невозможно. Значит, остается только действовать, ничего не рассчитывая, наобум? Выпалить первое пришедшее в голову? Нет, тоже не вариант. Джинна это более чем устроит. Тут он развернется вовсю. Что же делать?
Я почувствовал, как ко мне возвращается надежда. А если оттеснить его на совершенно незнакомую для него территорию? Причем она должна быть незнакомой не только для него, но и для меня. Желание должно быть из области, о которой я имею самое смутное представление. И — джинн. Чему не учат в их школе? Психологии? Вот это они должны изучать досконально. Медицине? Обязательно. Вдруг кто?то пожелает излечить от болезни? Истории? Возможно. Да и как что?то можно изменить в прошлом? Что еще?
— Твое время истекает, — напомнил джинн. Мне показалось, что в его голосе появились встревоженные нотки.
— У меня есть еще несколько минут, — отрезал я. — Но они… — Не мешай мне думать. ?О! Я криво ухмыльнулся. Похоже, я на верном пути. Ну, так в каком знании слаб не только я, но и он? В математике?
Гм…
— Давай разойдемся по?хорошему? — предложил джинн.
— Разойдемся? Ну уж нет. Ты обязан выполнить мое желание. Так что, будь готов. Через минуту я тебе его сообщу.