Я еще раз взглянул на нож и скептически хмыкнул. Очень полезный инструмент, но только для схватки с людьми мне придется найти что?то посерьезнее.
Шпагу, короткий меч или, на худой конец, кортик.
Ладно, об этом потом. Сейчас надлежит вернуться к карманам. Что там дальше?
Блокнот, у которого всего лишь один листок заполнен какими?то вычислениями. Для чего они были нужны, я сейчас вспомнить был не в состоянии. Да и имело ли смысл это делать? Итак, блокнот и к нему — гелиевая ручка, кстати, все еще способная писать.
А дальше?
Я залез во внутренний карман куртки и извлек бумажник. Дешевый и набитый не очень туго. Но тем не менее… Вот любопытно получится, если выяснится, что здесь имеют хождение наши деньги.
Да нет. Вместо подобной удачи обычно предлагают губозакаточный механизм. Специальной конфигурации, для одаренных слишком богатым воображением.
Я перебрал содержимое бумажника и убедился, что ничего особо ценного в нем нет.
Скверно, весьма скверно. Знай я заранее, куда меня занесет нелегкая…
Я обследовал карманы джинсов. Мой улов состоял из нескольких мелких монеток, металлической расчески и завернутого в полиэтиленовый пакет пирожка с капустой.
Хм…
Немного поколебавшись, я откусил от пирожка и убедился, что он еще свежий. Будто не было лет, проведенных в мире снов.
Любопытно…
— Поедаешь?
От неожиданности я едва не откусил себе язык.
— Чего молчишь? Вот этот процесс у вас, в реальном мире, и называется поеданием?
Есть хотелось просто невероятно. Я поспешно откусил от пирожка, прожевал, чувствуя невыразимое удовольствие, проглотил и лишь потом сказал:
— Мне кажется, ты переигрываешь. В мире снов тоже еДят, и ты наверняка должна была видеть, как это делается, во всех подробностях. Не так ли?
— Нет, не так. У нас, в нашем сне, как мне говорили, едят весьма редко. Поэтому я процесса еды еще ни разу не видела.
— А что же у вас там делают? — пробурчал я и занялся пирожком вплотную.
— Ну как что? Бегают, прыгают, влюбляются. А большую часть времени принимают позы и дерутся на мечах. Еще любят рассуждать о чести.
— Что значит — принимают позы? Какие позы?
— Это трудно объяснить. Для этого необходимо перенять определенную психологию, стать в душе анимэшкой, понять вовремя красоту принимаемой позы, научиться это делать правильно, осознать, насколько легче с ее помощью стать частью окружающего мира, научиться получать от этого единения наслаждение и вот тогда…
Я знал, куда меня ведут, и поэтому поспешно сказал:
— Так, все это я с удовольствием послушаю, когда у меня будет свободное время. А пока не хочешь ли ты рассказать о своей разведке?
Анимэшка, похоже, собравшаяся было посвятить меня в тайны распространенной в своем сне философии, услышав это, одарила меня обиженным взглядом, но довольно шустро отрапортовала:
— Язык и в самом деле вполне понятен, язык наш. А вот деньги… С деньгами плохо. Таких в нашем сне я не видела.
— А таких? — спросил я, вытащил из бумажника несколько купюр и показал ей. — Такие видела?
— Нет. Они тоже бумажные, но другие. По?другому разрисованы и толще этих.
Веселой эту новость было назвать трудно.
Если у них уже есть бумажные деньги, то тот же мой блокнот не стоит почти ничего. И значит, легко я не отделаюсь. Я думал откупиться блокнотом, может быть, даже билетами. В мире, не знающем бумаги, они сойдут за диковинки. Но если у них уже есть деньги… Неужели придется продавать швейцарский нож? Вот не хотелось бы… И если его не удастся выдать за предмет роскоши…
Предметы роскоши. Их ценят и охотно покупают в больших городах. А здесь…
Я осторожно высунул голову из куста и окинул взглядом близлежащие дома.
Нет. Большим этот город назвать было нельзя. Скорее — маленьким и захудалым. Впрочем, откуда я знаю, как в этом мире обстоит с городами? Может быть, этот поражает всех местных жителей красотой, богатством и великолепием?
— А еще у них есть монеты, — сообщила анимэшка.
— Медные, серебряные и я видела одну золотую. Сдачи с нее сдали много.
Ага, золото. Куда от него денешься? Жаль, золотая монета осталась в мире снов. Впрочем, я не расстался бы с ней, даже умирая с голоду. Так что, жалеть о ней сейчас не имеет смысла.
И вообще, не пора ли заняться делом?
В постоялый двор соваться нечего. Когда это на постоялых дворах нормально платили за хорошие вещи? Нет, надо искать профессионального торговца. Способного оценить мое имущество и заплатить за него более или менее по справедливости.
— Есть поблизости какая?нибудь лавка? — спросил я У своей сопровождающей. — И чтобы в ней продавались не только продукты, но и вещи.
— Можно поискать.
— Вот и ищи, — проворчал я. — Ищи, а я пойду по улице. Понимаешь?
— Еще бы, — сказала она. — Между прочим, мог бы разговаривать со мной и повежливее. Учти, я тебе в слуги не нанималась.
— В помощницы, — уточнил я,
— В сопровождающие, — уточнила она.
— А разница?
— Большая. Я не обязана тебе помогать, а вот если ты вздумаешь увиливать от своих обязанностей…
Угу. Знакомая песня. Бунт на корабле, во всей своей дикой красе и размахе. Ничего, с подобным я уже встречался.
— Значит, на помощь от тебя мне рассчитывать нечего?