Пытаясь определить, что это я так внимательно разглядываю, хозяин едальни обернулся и, заметив, чем занимается визитерша, взвыл, как пароходная сирена.
Поздно…
Девушка воткнула вилку в мясо, полоснула по нему ножом…
В то же мгновение из разреза взметнулась бесцветная струя нейтральной субстанции и, ударив в потолок, стала превращаться в кадавра. Огромного, усеянного шипами, страшного. Кадавр, как и положено, мерзко шипел.
В вопле хозяина едальни слышалось неподдельное отчаяние:
— Караул! На помощь! Держите его, хватайте! Не допустите!
На мгновение этот вопль перекрыл визг посетительницы, бегущей со всех ног прочь от своего столика. Ну а что ей еще оставалось делать? Только убегать. Мавр сделал свое дело.
Ну а что ей еще оставалось делать? Только убегать. Мавр сделал свое дело…
Кстати, убегала не только она. Сидевшие близко от ее стола тоже пустились наутек. А вот находившиеся подальше такой прыти не проявили. Правда, они отступали к двери и окнам, но медленно, словно бы неохотно. Похоже, чувствуя себя в относительной безопасности, они хотели хотя бы одним глазком взглянуть на то, как будут разворачиваться дальнейшие события.
А посмотреть было на что.
Вышибала оказался не трусом и о своем долге не забыл. Вытащив из кармана короткую, толстую дубинку, он двинулся к кадавру. Шел он не очень быстро, поскольку страшилище вид имело опасный, но все?таки шел.
Я взял со стола золотую монету и положил в карман. В подобной сутолоке она могла запросто исчезнуть. А потерять монету?указатель я не желал. Да и вообще, это была моя единственная монета, все моя наличность.
Хозяин едальни не обратил на мои действии ни малейшего внимания. Его сейчас беспокоил только кадавр. При желании зверюга могла разрушить его заведение до самой нижней стенки сна и не поморщиться. Причем, судя по издаваемым им звукам, желания у него этого было в достатке.
Пытаясь спасти свое имущество, хозяин едальни отдал вышибале совершенно невыполнимый приказ:
— Хватай эту тварь и выкидывай на улицу. За что деньги получаешь? Я хмыкнул.
Ну?ну, любопытно посмотреть, что из этого получится. Кстати говоря, в вышибалы идут люди, особой остротой ума не отличающиеся. Но этот представлял собой нечто особенное. Беспечно повернувшись к кадавру спиной, он вопросительно взглянул на своего работодателя и пожал плечами, давая ему знать, что не совсем понимает, как его приказание может быть выполнено.
Зверюга не дремала. Из ее тела вылетело толстое, толщиной в ногу атлета щупальце и нанесло вышибале просто сокрушительный удар пониже спины. Словно мяч, получивший хороший удар битой, сшибая по пути стулья и столы, тот пронесся через зал и, с грохотом ударившись о стену едальни, без сознания рухнул на пол. Я поморщился.
Звук соприкосновения тела со стеной был совсем невыразительный и очень глухой. Впрочем, что можно требовать от уходящего сна?
Кадавр оглушительно взревел. Рев его мог бы служить образом настоящего, стопроцентного, патентованного рева, действительно выражающего дикую ярость и безмерный голод. Наиболее смелые посетители, собиравшиеся досмотреть представление до конца, признали эту мысль глупой и устроили в дверях нешуточную давку.
Хозяин едальни попятился. Ради спасения своего заведения он был готов понести значительные траты, но вовсе не собирался добавлять к ним еще и свою жизнь. Вот если бы чужую…
Кадавр вновь издал свой патентованный рев и, вырастив еще одно щупальце, с утолщением на конце в виде шара, разнес им большой дубовый стол.
Любитель чинить расправу над безденежными клиентами сделал еще шаг назад и оперся спиной о стену. Вид у него был затравленный.
Я подумал, что наступило самое время действовать, и, вооружившись шпагой, подошел к нему.
— Избавить вас от этой зверюги?
— Что?
Лицо у хозяина едальни было бледное, словно фата новобрачной, а сказанные мной слова он, похоже, так и не воспринял, не понял их смысл.
— Я могу убрать зверюгу, — повторил я. — За плату. Сколько я за это получу?
— Сколько угодно. Все мои деньги. Еще немного и она разнесет заведение… надо было эту посетительницу проконтролировать, но кто мог представить, что она попытается создать пищу в едальне? Ведь у нее не было официального сопровождения, а это означает…
-На эти штучки меня не возьмешь, — жестко говорю я. — Никаких «забирай все подчистую». Подобные обещания означают пустоту. Назови конкретную сумму. Сколько?
Вот это, кажется, привело хозяина в норму. Вздрогнув, он быстро сказал;
— Сколько? Хм… десять реальтов.
— Мало, — покачал я головой.
.. десять реальтов.
— Мало, — покачал я головой. — Сто реальтов будет в самый раз.
— Сто реальных медных монет?
— Да, причем без проволочек, сразу же после того, как я уберу отсюда монстра.
— Да это же цена половины моего заведения!
Ну, тут он хватил. Хотя, конечно, цена немалая.
— Половину? — сказал я. — А зверюга эта способна уничтожить все твое заведение. Что ты после этого будешь делать?
Кадавр еще раз взревел. Хозяину едальни почти наверняка в его реве почудилась безумная жажда разрушения. Правильно, кстати говоря, почудилась.
— Тридцать, — просипел он. — Больше нет.