Остап выпускал ракету за ракетой. Попарно — сначала шла мелкая, бесславно погибающая на защитном поле, а в считанных сантиметрах от нее — крупная, взрывающаяся в проделанном отверстии, пока силовое поле не успело сомкнуться. Получалось очень эффективно.
Два звездолета носились друг за другом на сравнительно небольшом отрезке пространства, паля из всего арсенала. Причем большая часть — вхолостую. Что-то уходило в «молоко», что-то отражалось защитными полями, а то, что все-таки достигало цели, наносило слишком незначительный урон. Рудольф с командой робопауков-ремонтников носился по коридорам «Вурдлака», латая поврежденные места на скорую руку.
На то, что он в любую минуту может погибнуть, бывший профессор не обращал ни малейшего внимания.
Одна из чужих ракет врезалась куда-то в верхнюю часть «Вурдалака». Какая-то фиговина разлетелась на кусочки, которые лениво поплыли в разные стороны. Рудольф схватился за голову — это была установка искусственной гравитации. Ближайшие часы обещали стать для экипажа очень неприятным временем…
Сиреневый Бархат, срочно призванный капитаном из своего лазарета, висел возле переднего иллюминатора в паре сантиметров от Косколито и внимательно смотрел на чужой корабль. Смотрел и смотрел. Смотрел и смотрел. А потом у них вдруг лопнула обшивка и оттуда огромными пузырями начал выходить воздух.
— Отличная работа, ментат! — вскочил с кресла капитан, натягивая такой же скафандр, как у Джины. — Абордажная команда, на выход! Пилот, подходи вплотную! Связист, штурман, на изготовку! Канонир, стрелки, продолжать обстрел!
Косколито активировал все защитные поля и ювелирно подвел «Вурдалака» почти вплотную к противнику. Двести метров, разве это расстояние? В космосе это вообще не в счет.
Открылся абордажный шлюз. Ву и Тайфун вылетели наружу первыми. Роботы понеслись сквозь безвоздушное пространство к цели, а за ними последовали люди. Джина и капитан Моручи на электроволновых ранцах. За ними вылетели шесть почти невидимых нитей — паутина Дитирона выстрелила на все двести метров, и теперь уу-де-шуу сматывал ее обратно, с умопомрачительной скоростью подтягивая себя к чужому кораблю.
— Сосредоточить огонь! — передал Койфман приказ Святослава. Он поддерживал постоянную связь. — Прикрыть капитана!
Ежов и Денисов, которым наконец-то удалось приноровиться к новым должностям и начать действовать согласованно, одновременно ударили по выдвинувшимся из борта хреновинам. Они не знали, что это такое, но вполне логично рассудили, что ничего хорошего.
Обгоняя абордажную команду, в дыру влетела еще одна ракета. Оттуда ужасно громыхнуло, и по обшивке во все стороны пошли уродливые трещины. Защитное поле бесследно растворилось.
Святослав и Джина влетели внутрь, на ходу выключая ранцы и обнажая оружие. Тайфун уже стоял на изготовке, вращаясь с бешеной скоростью и поливая все вокруг серебристо-белыми каплями плазмы, вытянутыми в узкие струйки. Они оставляли раскаленные отверстия на стенах, оборудовании и, разумеется, на защитниках корабля.
Засвистели игольники Джины, прошивая одного из членов аварийной бригады, спешащего к пробоине. Второй слабо вскрикнул, и его тут же проткнул бивень Дитирона. Ремонтные киберы пали смертью храбрых под градом огня, выпущенного Тайфуном.
— К мостику! — скомандовал капитан, гигантскими прыжками несясь по коридору. — Тайфун, охранять!
— Тайфун понял, — отрапортовал бундесский кибер.
Команда захваченного корабля явно не ожидала, что их будут брать на абордаж, и не успела подготовиться как следует. Жиденькую оборону сломили довольно быстро.
Святослав Моручи выпустил несколько зарядов из бластера, отшвырнул его и выхватил мономеч, кося защитников, как солому. Мостик почти мгновенно опутали паутинные нити, в изобилии выпускаемые Дитироном. Его ужасные бивни протыкали одного человека за другим. Джина, слегка отставшая, лихо запрыгнула ему на голову (точнее, на роговой шлем, закрывающий голову на манер капюшона), и уже с этого трамплина сиганула прямо на капитаншу, успев пнуть ее обеими ногами в лицо. Шея бедной женщины переломилась, как тростинка.
Между людьми то и дело бесшумно проносился VY-37, вновь выставляя свои защитные экраны, прикрывая товарищей. Впрочем, Моручи в них особо и не нуждался — получив обратно свое привычное оружие и бронескаф, он уподобился настоящему богу войны.
Впрочем, Моручи в них особо и не нуждался — получив обратно свое привычное оружие и бронескаф, он уподобился настоящему богу войны. Мономеч стал продолжением его руки. Капитан с дикой скоростью носился по мостику, одной рукой рубя все живое в капусту, а второй — отбрасывая всех телекинезом. Телекинетический бросок был единственным менталистическим фокусом, которым он владел по-настоящему хорошо, но ему хватало.
Дитирон проткнул какого-то мужика сразу обоими бивнями и, разгоряченный, потащил его к пасти.
— Отставить, стажер! — рявкнул на него капитан. Людоедства у себя на борту он допускать не собирался.
Уу-де-шуу виновато отбросил мертвое тело, но Моручи на него уже не смотрел.
— Второй пилот, это что такое?! — гневно возопил он, заметив капитаншу со сломанной шеей. — Я же приказывал брать ее живой!