— В таком случае слушайте приказ, — на миг задумался Моручи. — Рядовой, когда мы отбудем, вызовешь власти. Милицию. Если, конечно, их уже не вызвали. Все нестандартное оборудование мы забираем с собой — скафандры, оружие, прочую технику… Скажешь, что была стычка между двумя бандами…
— Разборка группировок, — одновременно поправили его Ежов и Денисов.
— Ты ничего ни о ком не знаешь. Понял? — ткнул пальцем в грудь Перову Святослав. Тот кивнул. — Уцелевшие бежали в неизвестном направлении. Ты прятался в своем бомбоубежище… кстати, канонир, зачем дверь сломал? И почему до сих пор голышом разгуливаешь? Я же тебе двадцать раз приказывал!..
Остап виновато потупился, пытаясь стать маленьким и незаметным. Хотя даже у слона это получилось бы лучше. Алкморег, пока капитан раздавал распоряжения, нашел под столом расколовшуюся сахарницу и высыпал ее содержимое себе в рот. Рафинад захрустел у него на зубах с грохотом, как от камнедробилки…
— Кадета Лапшину сдадите родителям, — продолжил инструктаж Моручи. — Кадет, тебя похитили члены одной из банд, понятно? Держали взаперти, ты ни с кем не разговаривала, не знаешь никаких имен и ничьих лиц. Отрепетируйте одну легенду и придерживайтесь ее вдвоем.
— А мне-то с чего вас прикрывать? — высокомерно фыркнула Марина. Теперь, когда она знала, что ее стопроцентно сейчас отпустят, страх улетучился.
— А с того, что я тебя сейчас… — ткнула девчонке игольником в нос Джина.
На этот раз Моручи не стал ее одергивать.
— Мариночка, деточка, ну это же в твоих интересах, — ласково улыбнулся Койфман. — Разве тебе самой интересно быть под подозрением?
— М-м-м? — не поняла Марина.
— Ну поразмысли своей хорошенькой головкой — ты либо жертва, либо преступник. А если начнешь рассказывать всякие сказки о инопланетянах и прочей ерунде… подумай, куда ты попадешь?
Марина представила себя в окружении Жеки-Паровоза, Горца, Кука и прочих обитателей желтого дома, представила, как мамочка будет носить ей бананы, и содрогнулась от ужаса. К тому же Моручи, как-никак, спас ей жизнь, и ей было совестно платить ему черной неблагодарностью. Хотя с другой стороны, если бы не он, то никого бы и спасать не пришлось…
— Исполнять приказ, кадет! — сдвинул брови капитан.
После этого все сомнения рассеялись — когда Моручи командовал, люди обычно подчинялись без раздумий. Имперцы умели готовить своих офицеров.
Посреди зала вспыхнула светящаяся воронка — Кэдог-Праат, получив сигнал, открыл проход со своей стороны.
Имперцы умели готовить своих офицеров.
Посреди зала вспыхнула светящаяся воронка — Кэдог-Праат, получив сигнал, открыл проход со своей стороны.
— Ну, давайте прощаться, — пожал руку Перову Моручи. — Больше не увидимся.
— Бывай, капитан, — добродушно улыбнулся культурист. — Насчет Маринки не беспокойся — позабочусь.
— Пока, — тихо буркнула вышеназванная, привычно хлюпая носом.
— Давай, Андреич, с богом! — махнул на прощание Денисов. — Не скучай тут без нас!
— Пока, пока, — хлопнул его по плечу Перов. Денисов закачался. — Пока, Мишань. Ты-то хоть еще вернешься?
— Да хрен его знает… — не слишком уверенно ответил Ежов. — Ты, Андреич, за квартирой моей приглядывай, ладно? Ключи мои… да уж, попробуй их теперь найди. Но я у тети Любы с первого этажа запасные храню — возьми у нее.
— Не переживай, Мишань, все сделаю, — хлопнул и его тоже по плечу Перов. Ежов выстоял.
Снаружи снова раздались какие-то звуки. Ночь выдалась на редкость неспокойная…
На сей раз это была милицейская сирена. Доблестная российская милиция ехала с шумом, гордо демонстрируя всем свою крутизну. А заодно сообщала всем потенциальным правонарушителям, что лучше бы им разбежаться подобру-поздорову, а то ведь ловить придется, а их, доблестных милиционеров, ломает утруждаться, так что пусть уж лучше разбегаются. Потому что если кого все-таки поймают, то будут бить ногами по почкам. От злобы, что теперь придется тащиться куда-то среди ночи, оформлять задержание и вообще морочить себе голову…
— Экипаж, отходим! — скомандовал Моручи. — Женщины и дети вперед!
Возникла заминка. Детей не было, если не считать Марины, которая в любом случае оставалась здесь, а из женщин была только Джина, но она наотрез отказывалась пользоваться льготами своего пола.
— Ну это же просто дежурная фраза! — раздраженно прорычал Святослав. — Так, экипаж, я ухожу последним! Буду работать заградотрядом! Это означает, что если через пять секунд здесь еще кто-нибудь останется, я буду в него стрелять! К вам это не относится, — торопливо поправился он, заметив, как напряглись Перов и Марина.
Все знали, что у капитана Моручи слова с делом не расходятся. Через пять секунд в тренажерном зале никого уже не было. Перов проводил взглядом схлопывающуюся воронку и тоскливо повернулся лицом к двери — встречать родную милицию. Предстояло врать как можно убедительнее, чтобы ему поверили…
— Капитан на мостике! — торжественно объявил Койфман, когда все собрались на вышеупомянутом.
Моручи с удовлетворенным видом уселся в свое кресло на возвышении, откуда открывался самый лучший обзор, окинул экипаж взором отца-командира и хлопнул в ладоши.