До чего же все-таки хорошо летом на даче!
Сергей Звездунов
— Когда вы меня отпустите? — плаксиво поинтересовалась Марина, пока Святослав варил плов. — Меня будут искать! Мой папа нефтяной магнат!
— Оно и видно, — хихикнул Денисов, жарящий рыбу. — Готовить совершенно не умеешь. Колбасу поджарить — и то как следует не смогла.
Тут он попал в самую точку — взвалить на заложницу готовку не удалось. Ее познания исчерпывались жареной колбасой. Что поделаешь, она воспитывалась в обеспеченной семье, с рождения привыкла быть «золотой молодежью», и не умела даже пришить пуговицу.
— Вас что же, в армии не учили готовить? — недоуменно посмотрел на нее Моручи. Вот уж кто действительно был мастером на все руки…
— Да ты че, капитан, ей еще рано. Соплюшка же совсем — успеет еще отслужить…
— Я девушка, понятно?! — моментально пустила слезу Марина. — Девушек не берут в армию!
— А, ну да, — спохватился Денисов. — Че-то мы протупили, капитан, мочалок в армию правда не берут.
— А в Империи берут, — отпарировал капитан. — Каждый имперец обязан отслужить пять лет в армии.
— Пять лет?! — одновременно вскрикнули Николай и Марина.
— А что? — удивился Святослав.
— Не, два года-то я отслужил, — замялся Денисов. — Но пять… не много?
— В самый раз. Зато каждый имперец — готовый солдат. У нас с детства учат сражаться и владеть оружием. Имперец без оружия, — Моручи похлопал себя по пистолету на поясе, — все равно что без штанов.
Николай попытался представить страну, в которой каждый житель ходит с пушкой и готов в любой момент встать в строй, и ему стало страшно. А потом он представил фашистов, вторгающихся в такую страну, и ему стало их жалко. Фашистов.
Государство, в котором нет понятия «мирный житель»…
— Так уж и каждый! — фыркнула Марина. — У нас тоже обязан каждый — а половина или справки липовые покупает, или по институтам прячется…
— Каждый , — надавил Моручи. — Наш нынешний император, Юрий Второй… лично мне он не нравится, но это мое личное дело… даже он отслужил пять лет в армии рядовым солдатом. Еще когда был цесаревичем. У нас не делается исключений ни для кого. Между прочим, не бывавшему в армии запрещено жениться… или выходить замуж… и иметь детей. А как же иначе? Какое потомство может дать человек, не отдавший долга родине? Аллах такого не одобрит! Аллах и Империя, вот все, что имеет значение! Ла-иллаха-илла-алла!
— Точняк, капитан, в натуре, так и надо! — подобострастно подвякнул Николай.
— Если в армии не служила, значит, звания нет, — неодобрительно поджал губы Моручи. — Ладно, будешь кадетом.
— Вы два психа, — посмотрела исподлобья Марина. — И я вам не верю.
— А не колышет, краля, — хихикнул Денисов.
— Думай че хошь. Только если у нас кукушка уехала, значит можно творить, че хотим. Выкуп, например, за тебя взять… Мы же дураки — нас даже в тюрьму сажать нельзя! Как думаешь, капитан, сколько за нее потребовать? — потер руки он. — Блин, папа у нее богатей страшный…
— Надо подумать… — тут же забыл обо всех высоких словах Святослав. — Миллион ваших денег — это много или мало?
— Средне, — задумался Николай. — Не, в принципе нормально, но можно и побольше. Вот лимон бакинских — это сумма. А если лимон наших, деревянные… ну тоже сумма, но уже пожидче… А у вас какие деньги?
— Наличными у нас почти не пользуются — все через кредитные счета. Стандартная денежная единица называется «империал». Один империал на ваши деньги… — призадумался Моручи, вспоминая цены в поселковом магазинчике, — …ну, где-то рублей семьсот-восемьсот. Или даже восемьсот пятьдесят.
— Хорошая валюта! — одобрил Денисов. — Бакинские рядом не валяются…
Плов и жареную рыбу уплели моментально. Хотя Николай ворчал, что Святослав пожадничал с перцем — собственно, он его вообще не положил. В Империи специи были не в почете.
На ночь они заперли заложницу в комнате. Она, как и раньше, сначала стучалась и кричала, потом затихла.
— Что же с ней делать? — задумался Моручи, расстилая на веранде старый матрас. — Не на самом же деле выкуп требовать?
— А че не так? — отозвался Денисов с кухни. Он кое-как устроился на столе, подстелив пару одеял. — Мы же ее по кругу не пускали, пальцев не отрезали, даже морду не били — вернем целой и невредимой. Бабло не нужно, или руки пачкать в падлу?
— Да дело не в этом… — уклончиво ответил Святослав. Раньше похищать людей ему не доводилось, но, в принципе, он не возражал подзаработать. — Мешает она уже… давно. Стеречь ее, кормить… А у меня прибор не доделан, в город нужно ехать. Ее наверняка уже разыскивают, мы же прямо на глазах у матери ее похитили. Убивать не хочу — я все-таки не спамер какой-нибудь, людей ни за что убивать…
— Да, задачка… Слышь, капитан, ты извини, что я ее с нами потащил. Ну е-мое, затмение какое-то нашло, по натуре…
— Оставить самокритику, сержант! Мне одного Дельты вот так хватает — гундит все время, ящик с проводами…
Рано-рано утром, где-то так в половине шестого, окно с задней стороны дома тихо скрипнуло и растворилось. Капитан забил его снаружи досками, но его пленница всю ночь не спала, упрямо расшатывая гвозди. Моручи сделал работу качественно, но материалы ему достались так себе — дешевая фанера. В конце концов последняя доска тихо шлепнулась на мягкую раскисшую землю (ночью выпал дождь), и Марина вылезла наружу.