Казалось бы, чего проще — шарахнуть с орбиты… да что там, просто с воздуха и не дорогущими сверхсветовыми ракетами, обычными бомбами, коли нужен в целости тот комплекс. Хоть отравой залить леса, напалмом каким-нибудь сжечь: просто так огонь не пойдет, очень сыро и торфа нет. Это же не Земля, не сверхценная реликтовая тундра, это нетронутый, ни разу еще толком не травленный мир. У него чудовищный потенциал регенерации. Через год местные джунгли разрастутся заново, и не вспомнишь, что была выжженная пустыня… в которой так замечательно все видно, и преимущества ррит сходят к минимуму, и «белок» нету, и тех тварей, что вчера приходили к лагерю, а Крайс подстрелил двух — вроде леопардов, но размером со слона, морды такие, что «нукту» еще расцелуешь…
Нет.
Третью Терру нельзя жечь и бомбить.
Нельзя, и все.
Землю можно.
А эту планету — нельзя.
Если балда Шон не соврал, и спутники системы позиционирования уже вывели на расчетные орбиты — и если ррит не обнаружат их и не постреляют по жестянкам — то где-то через тридцать часов гарнизон получит новую модель поверхности Терры. По крайней мере, хоть точное местонахождение кораблей врага станет известно. Прежде этого Лакки не собирался лезть в терранские джунгли. О чем и заявил прямо.
Он не был удивлен, когда капитан согласился.
Ожидаемое уточнение данных сыграет не столь уж большую роль. Но время терпит, можно еще подумать, посидеть, загрузив мозги. Подождать идеи лучше…
Задача: занять комплекс построек центра. Укрепиться. Создать условия для начала реконструкции, и впоследствии — возобновления лабораторных исследований.
В переводе на человеческий язык: уничтожить всех находящихся на планете особей врага.
А там уже можно будет и условия создавать…
В число плюсов входило то, что джунгли не успели серьезно закрыть территорию центра, а значит, на этой территории спутниковые системы распознавания не перепутают ррит с каким-нибудь местным, не менее зубастым, но куда менее опасным зверем.
В число минусов — все остальное.
Цйирхта разбита? Это не значит, что на ней не осталось стреляющих пушек. Кто даст гарантии, что во время сражения ррит истратили весь боезапас без остатка, что батареи кораблей мертвы? Три хархи целы, боеспособны с девяностопроцентной вероятностью, если они поднимутся — начнется веселье. Численность противника неизвестна. Максимум пятьдесят, более вероятно — около тридцати пяти.
Гарнизон — полторы сотни человек.
При пятикратном превосходстве врага ррит могут отступить. Не бегство — маневр. Но эти отступать не станут даже ради маневра.
Но эти отступать не станут даже ради маневра. «За ними не вернутся, — сказал ксенолог Свен Хольм. — И они это знают. Они сами так хотят. Это те, кто хранит древнюю честь».
Джек тогда думал о своих парнях и о том, скольких потеряет в проклятой «зеленке», которая пусть не была зеленой, прозрачней от того не делалась. Был на нервах. Медлительная манера свеновой речи раздражала, и Счастливчик докончил за него, сказав, что ррит проиграли сражение, опозорены и собираются восстановить свою девичью честь, перерезав х’манков. Много х’манков.
Капитан кивнул, но Свен посмотрел на Джека устало и укоризненно.
— Это не их честь, — глядя в стол, объяснил он. — Это древняя. Вообще — честь.
— Это их проблемы, — бросил капитан с досадой. — Идем дальше…
— Нет, — тяжело сказал Свен.
На него снова уставились.
— Они лучше владеют холодным оружием. Они собираются умереть с честью…
— Поможем, — с оптимизмом гарантировал лейтенант, чьей фамилии Лакки не помнил. На запястье у лейтенанта была повязана суровая нитка, и с нее вытаращенным синим глазом пялилась бусина-амулет.
— Без меня, — ответил Свен. Помолчал, мрачно усмехаясь. Никто не пытался встрять. — Древняя честь — это не умереть в бою. Это умереть после боя. На горе вражеских трупов. Чувствуя глубокое моральное удовлетворение.
— Ясно, — сказал капитан Диас. — Что еще?
— Они начнут стрелять только в крайнем случае.
— А что они будут рассматривать как крайний?
— Охоту на них с воздуха. С «крыс». Я так думаю.
— То есть, хотим получить перестрелку — поднимаем броневики? — Диас встал, уперся кулаками в поясницу, прогнул спину.
Кондиционеры в жилых модулях захлебывались от терранской влажности, в них набивалась неразличимо мелкая живность, фильтры разъедало. Дикоу снова проявил себя с лучшей стороны, сообразив навес из изоляционного материала от контейнеров. С одной стороны возвышалась стена — несущая стена некогда жилого дома, устоявшая под давним взрывом. Полускрепленные серебристые ленты трепал ветерок, призрачно-голубые солнечные пятна дрожали на вытоптанной земле. Кто-то сидел на раскладных стульях, но по большей части — на ящиках.
— Так.
— Разведка с «крыс» тоже исключается? — спросил Лакки.
— Зачем тебе разведка с «крыс»? — не оборачиваясь, хмыкнул Диас. — У тебя есть экстрим-оператор.
— Я не могу посылать бабу в разведку, — мрачно сказал Джек.
— Да не бабу, — сухо ответил капитан и подумал «идиот» так громко, что Лакки практически услышал. — Ящерицу.
…а численность контингента ограничена. Потери в коротком временном интервале — невосполнимы. Если случится удача, и пошлют с Земли транспорт с подкреплением, то все равно пройдут месяцы, прежде чем он сюда доберется. Их сто пятьдесят человек на целую планету. Лакки думал, что при всей красе, пышности и почти идеальном для людей химическом составе терранской биосферы, крутиться по орбите на борту родного ракетоносца было бы немного уютней.