— Ирландский?
— Я что, похож на гребаного ирландца?! — внезапно вызверился Счастливчик, но расплеваться с Венди не сумел.
Фафнир вытащил бронированную башку из утробы добычи и шевельнул в воздухе смертоносным хвостом.
Лакки предусмотрительно проглотил нецензурное, присмирел и стих. Он неделю назад видел вблизи, как сражается Фафнир, и очень не хотел оказаться на месте тех ррит. Даже в мыслях.
Дракон длинно зачирикал.
— Крайс идет, — перевела Венди.
— Он что, сказал? — изумился Джек.
— Он подумал, — устало ответила Вильямс и поднялась.
Из-за угла воздвигся неподражаемый Крайс. На открытом пространстве всякий мельчает, но Крайс по-прежнему являл собой исключительно крупного представителя расы Homo.
— Сидите? — понимающе отметил он, приблизившись.
— Ну.
— Смотреть пойдете?
— Чего смотреть? — выгнула бровь Венди.
Вместо ответа Крайс протянул ей бусы.
Бусы. Ожерелье. Поблескивающая, постукивающая низка, причудливой формы звенья из какого-то материала кремового цвета, покрытого лаком. Несколько звеньев были раздавлены, и только оттого становилось ясно, что это за материал.
Кость.
Вернее — кости.
«А ведь его как пить дать пропавшим без вести записали, — вдруг подумал Лакки. — И родным пенсии не выплачивают. А он, может, героем… А из него — бусы…»
Венди протянула руку, бестрепетно взяла у Крайса рритские бусы, стала разглядывать. Джеку показалось, что ей даже нацепить на себя человеческий прах не слабо. Операторша была экстрим во всех смыслах. Время от времени ходила пай-девочкой, и тогда забывалось как-то, что на самом деле Венди ядоносная стерва.
— Ну ладно, — недовольно процедил Крайс. — Давай сюда, — и отнял у Вильямс почетное воинское ожерелье. — Его на экспертизу отправлять будут. Чтоб личность установить. Вы смотреть-то пойдете?
Экстрим-операторша пожала плечами и скосила глаза на Джека.
— Вставайте, — решил за них Крайс. — Пошли смотреть.
«Айфиджениа» поднялась на скалу и огляделась. Жарко рдеющее светило таяло в океане. Под обрывом медовой медью пел корабельный лес. Отсюда, сверху, видны были гигантские валуны, оставленные некогда ледником.
Отсюда, сверху, видны были гигантские валуны, оставленные некогда ледником. Чуть одаль серебряная река струилась к большой воде, раскидывая гигантским веером устье. Блестели озера.
Из морских вод, осиянная зарей, поднималась Башня Богини.
Цель.
«Айфиджениа» улыбнулась. Две отливающие алым косы опускались до ее икр, оплетенных кожаными ремнями, колчан отягощал плечо, композитный лук выгибался в руке. Юную охотницу ждали. Там, в светлом чертоге, берегли мудрость запыленные древние фолианты. Она оставит лук и кинжал, поклонится жрецу-хранителю и засядет за книги, чтобы однажды найти и пропеть тайное заклятие, которое…
…от нечего делать майор Никас играла в «Axarveld III: Solar Spell». Без погружения в киберпространство, от третьего лица. Психологи рекомендовали «Аксарвельд» для игротек локальных сетей судов и колоний. Виртуальный мир рассчитывали специально для жителей мрачных номерных планет и тех, кто много времени проводит в замкнутом пространстве звездолета. Заказ комиссии по здравоохранению. Упор делался не на оригинальность, а на умиротворяющую эстетику игры и высокую суггестивность — способность без остатка захватить человека.
«Легенда» игры следовала вековой традиции: Аксарвельд был отражением Земли в параллельном пространстве. Вразрез с традицией шло полное отсутствие в игре лабиринтов, казематов, пещер и подземелий. Только леса, океаны, заснеженные горы, привольные степи, пышные города, мирные села… Планета Земля никогда не была столь прекрасна. Дизайнеры создавали родину сновидений, горький и радостный сон человека, надолго покинувшего свой мир.
Возникали проблемы с выходом из виртуальности. Но терапевтический эффект оказывался ценнее.
Первый флот был на пути к прославленной печалью системе «Три семерки». Еще около недели крупных столкновений не предполагалось. Третий врач «Древнего Солнца» располагала личным временем, и вполне могла без остатка уйти во вселенную Аксарвельда, но предпочитала смотреть со стороны. Неуютно было чувствовать себя персонажем. Моделировать героиню и бродить по красивым локациям Ифе нравилось больше, чем играть.
Кроме того, уйти в фантастический мир означало утратить осторожность в настоящем.
Она боялась.
До сих пор.
До сражения Ифе мучило столько страхов разом, что она не могла ни есть, ни спать; слабые средства переставали действовать, сильные она не принимала из страха получить зависимость. Она боялась за Джека и за себя, за экипаж «Миннесоты» и людей «Древнего Солнца», за исход битвы, за Землю и человечество — но так же чувствовал себя каждый первый, и ее нервозность не казалась подозрительной.
«Пусть все будет хорошо», — только и просила Ифе, но не слышала отзвука. Ладья ее Солнце стремила упрямый бег, не прислушиваясь к птичьему щебету. Айфиджениа понимала, отчего так. Она задолжала, она превысила свой кредит и должна заплатить.
Никто не заговаривал на щекотливые темы, не просил петь и тем более не пытался исследовать. Лакки остерегал ее насчет корабельного психолога, местры Гарсиа, но Ифе ту и видела-то пару раз. Страшная Лурдес не проявляла к ней интереса. Местер Ривера, главный ксенолог, советник адмирала Луговского, раз зашел к главврачу и спросил, как местра Никас вписалась в коллектив. Милый человек Йозеф Хайнц, полковник, ее начальник, который с самого начала к ней очень хорошо отнесся, не стал утаивать этого разговора. Поручился, что сказал все самое хорошее. Ифе засмущалась и стала возражать, полковник заботливо заметил, что она выглядит усталой, предложил десятичасовой отпуск… Айфиджениа отказалась.
На дежурстве она чувствовала себя занятой, нужной, и волновалась чуть меньше.
Йозеф понимающе кивнул.