— Экс-с-курс-сия, гос-спода, экс-с-курс-сия-с! Специально для вас-с-с! Бес-сплатная поездка в Секхет-Иару — Поля Удовольс-ствия!
— Это еще что за хрень? — поинтересовался у Дани Кириешко.
— Что-то вроде местного рая. Или нашего земного Диснейленда.
— Не, брателло! — затряс головой Владилен Авессаломович. — Не до аттракционов сейчас. Дай прийти в себя. Отдышаться малость…
— Там и отдохнете, — настаивал демон.
— Вот же, блин, чурка неразумная! — сплюнул военспец. — Хоть ты ему, Ху, объясни, если он человеческих слов не понимает!
Языкатый почесал в затылке.
— Боюсь, нам не увернуться от этого приглашения, — кивнул он куда-то в сторону.
— Боюсь, нам не увернуться от этого приглашения, — кивнул он куда-то в сторону.
Из-за «микроавтобуса» появились десять или двенадцать Рассекающих и, поигрывая мечами, направились ко Дворцу.
— По-моему, нас хотят взять в кольцо, — сказал Тот.
— Уже, — подтвердил волчок, тыкая мордой ему за спину.
В дверях нефа угрюмо стояли плечом к плечу «кучерявые».
— С-садитес-сь, гос-спода, не бойтес-с-сь! — улыбался «экскурсовод».
— Мы арестованы? — осведомился Данька, подумав о зловещих посулах Сета.
— О нет! — в ужасе замахал руками змееголовый. — Мы же в правовом гос-сударс-с-стве! Вас-с оправдал С-суд! Вам ничего не угрожает! Вс-сего-навс-сего увес-с-селительная поес-с-сдка!
Делать нечего, погрузились в автобус. Тронулись с места. В другое время и при других обстоятельствах Данила с превеликим интересом осмотрел бы пресловутые Поля Удовольствия или, по-другому, Поля Тростника — райские кущи древних египтян. А теперь он довольно равнодушно глядел сквозь оконное стекло на плодородные сады и пашни, вечнозеленые пастбища с тучными стадами, озера с плавающими в них птицами.
Куда их все-таки везут, точила мысль. И зачем?
— Даня! — затормошила его Эйяно. — Посмотри, что там такое?!
Парень взглянул.
Картинка и впрямь была забавной. На колосящемся дозревшим ячменем поле взад-вперед носились маленькие, с полметра, человечки, похожие на матрешек. Одни из них споро размахивали серпами, снимая колосья, другие увязывали снопы, третьи эти снопы скирдовали.
На самом же краю поля стояло кресло, в котором покоился пузатый бритоголовый мужик, сжимавший в руках внушительный кубок с чем-то пенным, наверное, пивом. В очередной раз приложившись к кубку, пузан поманил к себе одного из человечков, указал ему на неаккуратно сложенную скирду и погрозил кулаком. Малыша словно ветром сдуло, и через мгновение безобразие было ликвидировано.
— Что это было? — хихикнула девушка. — Гулливер среди лилипутов?
— Нет, обычная для Секхет-Иару сцена. Эти карлики называются ушебти. Такие специальные фигурки, которые должны на том свете выполнять за покойника все работы. Вроде наших биокиберов. Обычно в гробницу их клали по числу дней в году. Впрочем, у людей состоятельных, жрецов или вельмож, статуэток могло быть значительно больше. Этот, например, настоящий рабовладелец.
— Ну и хитрецы же эти египтяне! — воскликнула Эля. — Не перестаю им удивляться.
— Я тоже, — согласился с ней парень и слегка приобнял за талию.
Шаманка не отстранилась.
— Тебе не страшно? — заглянул он ей в глаза.
— Нет. Ведь со мной ты… и все остальные наши.
Даню поразило это ее «наши». А ведь верно. Чего страшиться, если рядом находятся такие друзья. Он немного успокоился. И пребывал в таком настроении до тех пор, пока их микроавтобус не остановился перед невероятных размеров воротами.
— Прош-шу на выход! — раздалась команда змеегида. — Вас-с ждет угощ-щение и отдых!
Когда все вышли, тут же нарисовались лакеи в зеленых, шитых золотом ливреях. Такие же змееголовые, как и их экскурсовод.
Вверив новоприбывших их заботам, гид отозвал Даньку в сторону и прошептал:
— А вас-с ждут в другом мес-сте! Прис-соеди-нитес-сь к с-своим друс-сьям пос-сш-ше!
— Дань, ты куда? — заволновалась Эля и ринулась было на выручку.
За ней последовал Упуат.
Змееголовый предупреждающе вскинул руку:
— Ос-становитес-съ!! С-с ним ш-шелает вс-стре-титьс-ся Хос-сяин…
Итак, Даня предстал перед Хозяином. Владыкой этого мира, неограниченным властелином Амдуата. И, хотя парень успел повидать здесь многое и думал уже, что ничему не удивится, он все-таки был поражен.
В громадном зале, чей потолок терялся в дымке, а внутри мог бы поместиться Кремль или дворец короля Саудовской Аравии, у торцевой стены стояло сооружение, заменяющее Апопу трон. Являло оно собой гигантскую колонну или пирамиду из чистого золота (а может, просто покрытую им), расширяющуюся к низу спиральным пандусом. А на пандусе, обвившись вокруг колонны, и возлежал Апоп собственной персоной.
Голова его покоилась на золотом пьедестале под балдахином, на высоте этажей этак в двадцать.
Был Апоп себе Змей обычный — гибкий, пятнистый, с двумя зубами, что выглядывали из-под белесых губ, и желтыми глазищами — каждый, наверное, с полметра диаметром.
И еще чувствовалось, что создание это очень старое, можно сказать, запредельно старое.
С минуту Змей рассматривал его с высоты, а затем задал неожиданный вопрос.
— Ты не боишься меня, как я погляжу?
И в самом деле, страха Данька не ощущал, только робость и удивление перед потрясающим чудом природы.