Общаться с интеллигенцией Мариелена Прекрасная не любила да и не умела. То ли дело люмпен-пролетариат или, на худой конец, военные. Там все четко. Ход мыслей и речевой поток направлен в одно русло. Никаких тебе шагов влево или вправо. С умниками не так. Слова внятного на допросах не выудишь. Все норовят «растечься мыслию по древу», как точно сказал о них один из древних авторов. (Пушкин, кажется.) Жаль, нет под рукой Кириешко. Вот тот дока по части раскалывания высоколобых очкариков. Так мастерски ведет допросы, что закачаешься. Но где он, этот капитан? Вот Шумерский доложил давеча, что дежурный принял странный звонок от человека, назвавшегося Кириешко. Все никак руки не дойдут, чтобы прочитать рапорт.
— Ладно, сейчас спущусь. Нет, пусть поднимутся сюда.
«Буду я таскаться по лестнице вверх-вниз, — подумала не без злорадства. — Если им надо, пусть сами таскаются — цацы такие».
На площадку наблюдательного пункта поднялись двое.
Первый — седой, вполне интеллигентного вида мужчина в широкополой шляпе, шортах и футболке.
Второй, плосколицый, скуластый и толстый, облачен был в строгий черный костюм, поверх которого, правда, была накинута расшитая малица (и это в такую жару!).
Под мышкой он держал кейс, в котором при движении что-то булькало.
Второй, плосколицый, скуластый и толстый, облачен был в строгий черный костюм, поверх которого, правда, была накинута расшитая малица (и это в такую жару!).
Под мышкой он держал кейс, в котором при движении что-то булькало. Мариелена заинтересованно впилась взглядом в чемоданчик. Тяпнуть чего-нибудь национально-горячительного сейчас не помешало бы. Вон на прошлой неделе какой замечательной горилкой с перцем угостил ее коллега с Украины. Вдруг и этот пришел не с пустыми руками?
Разговор начал седой.
— Позвольте представиться, — церемонно поклонился. — Бакалов-Синицкий Дмитрий Андреевич, профессор экзобиологии. Можно просто профессор. Академик и почетный доктор, а кроме того… Впрочем, никогда не любил эти пышные титулы: слишком много ученых ослов их носило и носит. Главное, я исполнительный директор Сибирского Центра восстановления древних видов…
— Куратор работы уважаемого профессора со стороны суверенного эвенкийского народа, — важно сообщил его спутник. — Звать меня Само Иван Ундэнович. Я…
— Я позволил себе побеспокоить вас, сударыня, в связи с одним важным и не терпящим отлагательства делом, — продолжил Бакалов-Синицкий.
— Находясь в ранге министра суверенной Эвенкии, — доложил плосколицый, невпопад перебив спутника, — и занимая должность министра национального своеобразия, я счел своим долгом также проинспектировать развернутые на ее территории воинские подразделения на предмет возможного нарушения национального своеобразия.
— Полковник МГОП Мариелена Протопопова, — представилась в ответ. — И чем обязана?
— Дело в том, что у нас пропал… вернее, был похищен мамонт, — заявил академик.
— Вот как? — Протопопова была искренне удивлена.
Конечно, на ее памяти случались всякие пропажи, но вот кража мамонта все же в голове не укладывалась. Ну да чего не бывает.
— Печально, печально. Но все же, при чем тут наше ведомство?
— Мы уверены, что похищение было совершено, так сказать, не без участия зарубежных спецслужб, при соучастии моего бывшего зама…
— Япошки проклятые, однако некому больше, — категорично уточнил министр нацсвоеобразия.
— Ничего не могу поделать, — констатировала Протопопова. — Не мой профиль. Обращайтесь в территориальное управление МГОП.
— Уже обращался, — удрученно кивнул биолог. — И к вашим здешним коллегам, и в контрразведку. Но сейчас куда важнее найти Фросю — так зовут пропавшую самку.
Полковник хмыкнула. Надо же, имечко придумали. Словно свинья какая-нибудь. Еще бы Феклой назвали или Хавроньей.
— Тут к нам через ведомство уважаемого господина Само поступило сообщение от охотников из района среднего течения Подкаменной Тунгуски. По их словам, они видели мамонта, движущегося в северо-восточном направлении. То есть в вашем.
Кивок министерской головы:
— Может быть, злоумышленники упустили ее или бросили, не справившись с затеянным…
— Вы бы не согласились переключить на ее поиски хотя бы часть своих людей? — с надеждой спросил Дмитрий Андреевич.
Полковник чуть не рассмеялась — столь забавна и беззащитна была наивность этого человека, видимо, здорово оторвавшегося от жизни за годы, проведенные в патриархальной Эвенкии.
— Понимаете, — продолжил Бакалов-Синицкий, — это молодая самочка, не имеющая опыта жизни в лесу; мы ведь только начали разворачивать программу акклиматизации мамонтов в дикой природе… С ней может случиться все что угодно!
Экзобиолог жалобно хлюпнул носом:
— Одним словом, вы должны помочь нам ее найти.
— Видите ли, дело в том, что у нас несколько другие задачи, — пояснила Мариелена Прекрасная, стараясь как можно более мягко изложить свои мысли, в оригинале звучавшие как «А не пошли бы вы подальше со всеми вашими мамонтами и японцами!». — Мы не контрразведка и не служба охраны особо ценных объектов. Мой отдел занимается очень специфическими вещами, и я просто не в силах…
— Нет, вы поможете уважаемому профессору! — вдруг взвился министр. — Я, как представитель суверенной Эвенкии, на территории которой вы находитесь, со своей стороны настаиваю, чтобы вы приложили все силы для розыска редкого животного!