— Прости меня, Вика, — сказал я и представил ее отцу, Олдеру Тарлу и писцу Торму. Как можно короче я рассказал им, что произошло с нами в Сардаре.
Закончив, я взглянул на них: поверили ли они мне?
— Я тебе верю, — сказал отец.
— И я, — подтвердил Олдер Тарл.
— Что ж, — задумчиво сказал Торм, потому что члену его касты не подобает торопиться с выражением мнения, — это не противоречит никаким знакомым мне текстам.
Я рассмеялся, схватил маленького писца и подбросил его.
— Веришь мне?
И еще раз покрутил его за капюшон.
— Да! — закричал он. — Да! Да!
Я отпустил его.
— Но ты уверен? — спросил он.
Я протянул руку, и он отскочил в сторону.
— Мне просто любопытно, — пояснил он. — В конце концов нигде в текстах об этом не написано.
На этот раз Олдер Тарл поднял его за воротник, и Торм повис в воздухе, пинаясь, в футе над землей.
— Я верю ему! — закричал он. — Верю!
Оказавшись в безопасности на земле, Торм подошел ко мне и дотянулся до моего плеча.
— Я тебе верю, — сказал он.
— Знаю, — ответил я и потрепал его за волосы. В конце концов он писец и должен соблюдать правила своей касты.
— Но мне кажется, было бы разумно поменьше об этом говорить, — заметил Мэтью Кабот.
И все согласились с этим.
Я взглянул на отца.
— Мне жаль, что Ко-ро-ба уничтожен.
Отец рассмеялся.
— Ко-ро-ба не уничтожен, — сказал он.
Я удивился. Ведь я сам видел долину Ко-ро-ба, видел уничтоженный город.
— Вот Ко-ро-ба, — сказал мой отец, порылся в кожаной сумке, которую носил через плечо и достал небольшой плоский домашний камень города, который горянская традиция считает сутью, реальностью самого города. — Ко-ро-ба не может быть уничтожен, — сказал мой отец, — потому что не погиб его домашний камень.
Отец унес из города этот камень перед уничтожением. Многие годы он носил его с собой.
Я взял маленький камень в руки и поцеловал: ведь это домашний камень моего города, которому я посвятил свой меч, в котором впервые сел верхом на тарна, где после двадцати лет разлуки встретился с отцом, где приобрел друзей, куда отвез Талену, мою любовь, дочь Марлениуса, некогда убара Ара, где Талена стала моей вольной спутницей.
Я взял маленький камень в руки и поцеловал: ведь это домашний камень моего города, которому я посвятил свой меч, в котором впервые сел верхом на тарна, где после двадцати лет разлуки встретился с отцом, где приобрел друзей, куда отвез Талену, мою любовь, дочь Марлениуса, некогда убара Ара, где Талена стала моей вольной спутницей.
— И здесь тоже Ко-ро-ба, — сказал я, указывая на гордого гиганта Олдера Тарла и крошечного песочноволосого писца Торма.
— Да, — согласился отец, — здесь тоже Ко-ро-ба, не только в домашнем камне, но и в сердцах людей.
И мы, четверо жителей Ко-ро-ба, соединили руки.
— Как я понял из твоего рассказа, — сказал отец, — теперь камень снова может стоять на камне, люди Ко-ро-ба снова могут жить вместе.
— Да, это верно, — согласился я.
Отец, Олдер Тарл и Торм переглянулись.
— Хорошо, — сказал отец, — потому что нам нужно восстановить город.
— Как мы найдем других жителей Ко-ро-ба? — спросил я.
— Новость распространится, — ответил отец, — и они придут по двое и по трое со всех концов Гора, придут с песнями, принесут камни для стен и цилиндров своего города.
— Я рад, — сказал я.
Я почувствовал на своей руке руку Вики.
— Я знаю, что ты должен делать, Кабот, — сказала она. — И хочу, чтобы ты это сделал.
Я взглянул на девушку из Трева. Она знала, что я должен искать талену, провести, если понадобится, всю жизнь в поисках той, кого назвал своей вольной спутницей.
Я обнял ее, и она заплакала.
— Я все потеряю! — плакала она. — Все!
— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой? — спросил я.
Она вытерла слезы с глаз.
— Нет. Ищи ту, которую любишь.
— А ты что будешь делать?
— Мне нечего делать, — сказала Вика. — Нечего.
— Можешь уехать в Ко-ро-ба. Мой отец и Тарл — лучшие мечники Гора.
— Нет. В твоем городе я буду думать только о тебе, и если ты вернешься со своей любимой, что мне тогда делать? — Она задыхалась от чувств. — Ты думаешь, я такая сильная, дорогой Кабот?
— У меня есть в Аре друзья, — сказал я, — среди них Казрак, администратор города. Ты можешь жить там.
— Я вернусь в Трев, — ответила Вика. — Продолжу работу врача из Трева. Я знаю это искусство и узнаю еще больше.
— В Треве тебя могут приказать убить члены касты посвященных.
Она посмотрела на меня.
— Иди в Ар, — сказал я. — Там ты будешь в безопасности. — И добавил:
— Думаю, там тебе будет лучше, чем в Треве.
— Да, Кабот, — ответила она, — ты прав. В Треве мне было бы трудно жить.
Я был доволен, что она поедет в Трев. Хоть она и женщина, но там она сможет изучать медицину, Казрак ей в этом поможет, там она начнет новую жизнь вдали от воинственного разбойничьего Трева, сможет работать как достойная дочь искусного храброго отца. И, может, со временем забудет простого воина из Ко-ро-ба.
— Только потому что я тебя люблю, Кабот, — сказала она, — я не борюсь за тебя.
— Я знаю, — ответил я, прижимая к себе ее голову.
Она рассмеялась.
— Если бы любила хоть немного меньше, сама отыскала бы Талену из Ара и всадила ей кинжал в сердце.