— Я просто испугался, — сказал я.
— Простого испуга не бывает.
— Войдя в корабль, я потерял сознание.
— Это была анестезия.
— Корабль управлялся с Сардара?
— Им можно было управлять отсюда, но я не хотел рисковать.
— Значит, на нем был экипаж?
— Да.
Я посмотрел на Миска.
— Да, — подтвердил Миск, — я сам был на корабле. Уже поздно, сейчас период сна. Ты устал.
Я покачал головой.
— Ничего не было оставлено на волю случая.
— Случайности не существует, — сказал Миск, — существует незнание.
— Этого ты не можешь знать.
— Да, — согласился Миск, — этого я не могу знать. — Концы его антенн склонились ко мне. — Тебе нужно отдохнуть.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Нет — сказал я. — Случайно ли меня поместили в комнату Вики из Трева?
— Сарм что-то заподозрил. Это он направил тебя туда, чтобы ты поддался ее чарам, чтобы она покорила тебя, подчинила своей воле, превратила тебя, как она поступала с сотнями мужчин, в раба рабыни, раба девушки.
— Неужели это правда?
— Сотни мужчин, — сказал Миск, — позволяли приковать себя к ногам ее кровати, откуда она, чтоб они не умерли, бросала им остатки пищи, как будто они прирученные слины.
У меня в крови вновь вспыхнула ненависть к Вике, я хотел бы схватить и трясти ее, пока не лопнут кости, а потом швырнуть к своим ногам.
— Что с ними стало? — спросил я.
— Их использовали как мулов, — ответил Миск.
Я сжал кулаки.
— Я рад, что она не моего племени, — сказал Миск.
— А мне стыдно, что она из моего.
— Когда ты сломал наблюдательное устройство в ее комнате, я понял, что нужно действовать быстро.
Я рассмеялся.
— Значит, ты на самом деле считал, что спасаешь меня?
— Да.
— Интересно.
— Во всяком случае мы не хотели рисковать, — сказал Миск.
— Ты говоришь «мы»?
— Да.
— А кто же еще?
— Та, что всех важнее в рое.
— Мать?
— Конечно.
Миск слегка прикоснулся к моему плечу антеннами.
— Пошли, — сказал он. — Пора возвращаться наверх.
— А почему после осады Ара меня вернули на Землю? — спросил я.
— Чтобы ты наполнился ненавистью к царям-жрецам, — ответил Миск. — Чтобы захотел вернуться на Сардар и найти нас.
— Но почему семь лет? — Это были долгие, тяжелые, одинокие годы.
— Мы ждали, — сказал Миск.
— Чего?
— Женского яйца.
— А теперь такое яйцо есть?
— Да, — сказал Миск, — но я не знаю, где оно.
— А кто знает?
— Мать.
— А я какое ко всему этому имею отношение?
— Ты не из роя, — сказал Миск, — и потому можешь сделать то, что необходимо.
— А что необходимо?
— Сарм должен умереть.
— Я не хочу убивать Сарма.
— Хорошо, — сказал Миск.
Я думал над тем, что мне сказал Миск, потом посмотрел на него, подняв факел, чтобы лучше видеть его большую голову с дискообразными светящимися глазами.
— А почему это яйцо так важно? — спросил я. — У вас есть стабилизирующая сыворотка. И, конечно, будет еще много яиц, и среди них будут женские.
— Это яйцо последнее.
— Почему?
— Мать вылупилась и совершила свой ночной полет задолго до открытия стабилизирующей сыворотки, — объяснил Миск. — Нам удалось намного замедлить ее старение, но тысячелетие за тысячелетием становилось все яснее, что наши усилия делаются менее эффективными, и теперь яиц больше не будет.
— Не понимаю, — сказал я.
— Мать умирает.
Я молчал, Миск тоже, и слышались только механические звуки лаборатории — этой колыбели царя-жреца — и треск моего факела.
— Да, — сказал наконец Миск, — это конец роя.
Я покачал головой.
— Это не мое дело.
— Верно, — согласился Миск.
Мы смотрели друг на друга.
— Что ж, — сказал я, — ты ведь не будешь мне грозить?
— Нет.
— Не будешь охотиться за моим отцом и моей вольной спутницей, угрожая убить их, если я не стану тебе служить?
— Нет, — повторил Миск. — Нет.
— А почему нет? Разве ты не царь-жрец?
— Потому что я царь-жрец, — ответил Миск.
Я был поражен.
— Не все цари-жрецы такие, как Сарм, — сказал Миск. Он смотрел на меня сверху вниз. — Пошли, уже поздно, ты устал. Давай подниматься наверх.
Он вышел из помещения, и я с факелом в руке — за ним.
17. СМОТРОВАЯ КОМНАТА
Мох в клетке мягкий, но в эту ночь мне очень трудно было уснуть: в голове все перепуталось из-за слов царя-жреца Миска. Я не мог забыть крылатую фигуру на каменном столе. Не мог забыть заговор Миска, угрозу, нависшую над роем царей-жрецов. В беспокойном сне мне казалось, что я вижу над собой большую голову Сарма с движущимися вбок челюстями, слышу крик ларлов и вижу горящие зрачки Парпа, он тянется ко мне с инструментами и золотой сетью, и я прикован в ногах постели Вики и слышу ее смех, и я громко закричал и сел на матраце из мха.
— Ты проснулся, — послышался голос переводчика.
Я протер глаза и сквозь прозрачную стенку клетки увидел царя-жреца. Я открыл дверь и вышел в комнату.
— Приветствую благородного Сарма, — сказал я.
— Приветствую тебя, мэток, — ответил Сарм.
— Где Миск?
— Он занят.
— А что ты здесь делаешь?
— Скоро праздник Толы, — ответил Сарм, — а это время удовольствий и гостеприимства в рое царей-жрецов, время, когда цари-жрецы расположены ко всем живым существам, даже самым низшим.
— Я рад это слышать, — сказал я. — А какие обязанности держат Миска вдали от его комнаты?