Я колебался.
— Он боится, — сказал Сарм.
— Ему нечего бояться, — ответил Миск.
— Я не боюсь, — заявил я.
— Тогда поднимайся на диск, — сказал Миск.
Я послушался, и два царя-жреца осторожно присоединились ко мне, став по обе стороны и чуть сзади. Не успели они встать, как диск гладко и тихо начал спускаться по длинной рампе к дну каньона.
Диск двигался с большой скоростью, и я с некоторым трудом удерживался на ногах, склонившись под давлением воздуха. К моему раздражению, оба царя-жреца стояли неподвижно, слегка наклонившись вперед, высоко подняв передние конечности, прижав антенны к голове.
12. ДВА МУЛА
Овальный диск замедлил движение и остановился в центре мраморного круга в полпасанга диаметром на дне огромного ярко освещенного многоцветного искусственного каньона.
Я оказался на площади, окруженной фантастическими сооружениями роя царей-жрецов. Площадь была заполнена не только царями-жрецами, но и многочисленными существами самого разнообразного вида. Среди них были мужчины и женщины, босоногие, с выбритыми головами, одетые в короткие пурпурные накидки, в которых отражался свет площади. Одежда как будто из пластика.
Я посторонился, мимо на маленьком диске пролетело плоское существо, похожее на слизня; оно цеплялось за диск многочисленными лапами.
— Нам нужно спешить, — сказал Сарм.
— Я вижу здесь людей, — обратился я к Миску. — Это рабы?
— Да, — ответил Миск.
— Но у них нет ошейников, — заметил я.
— Нам не нужно обозначать различие между рабами и свободными в рое, — сказал Миск, — потому что в рое все люди рабы.
— Почему они выбриты и так одеты?
— Так гигиеничней, — сказал Миск.
— Нам пора уходить с площади, — сказал Сарм.
Позже я узнал, что он опасался испачкаться в таком грязном месте. Ведь тут ходят люди.
— А почему рабы одеты в пурпур? — спросил я Миска. — Это цвет одежды убаров.
— Потому что быть рабом царей-жрецов — огромная честь, — ответил Миск.
— Вы и меня собираетесь побрить и переодеть?
Рука моя снова потянулась к мечу.
— Может быть, и нет, — сказал Сарм. — Возможно, тебя придется немедленно уничтожить. Нужно просмотреть записи запахов.
— Он не будет уничтожен, — заявил Миск, — и не будет выбрит и одет как раб.
— Почему? — спросил Сарм.
— Таково желание Матери.
— А какое она к этому имеет отношение?
— Большое, — сказал Миск.
Сарм, по-видимому, удивился. Он остановился. Его антенны нервно задергались.
— Его привели в туннели с какой-то целью?
— Я пришел по своей воле, — вмешался я.
— Не будь глупцом, — сказал мне Миск.
— С какой целью его привели в туннели? — спросил Сарм.
— Цель известна Матери, — ответил Миск.
— Я рожденный первым, — сказал Сарм.
— Она Мать, — ответил Миск.
— Хорошо. — Сарм отвернулся. Я чувствовал, что он очень недоволен.
В это время поблизости проходила девушка. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, она посторонилась. Хоть голова ее была выбрита, девушка оказалась хорошенькой, и прозрачная пластиковая одежда не скрывала ее прелестей.
Сарм в отвращении вздрогнул.
— Быстрей, — сказал он, и мы вслед за ним пошли с площади.
— Твой меч, — сказал Миск, протягивая ко мне переднюю лапу.
— Ни за что, — ответил я и попятился.
— Пожалуйста, — попросил Миск.
Почему-то я неохотно отстегнул пояс с мечом и протянул оружие Миску.
Сарм, стоявший на диске в длинной комнате, казалось, был этим доволен. За ним была стена с тысячами светящихся кнопок, Сарм повернулся к ней, отодвинул занавес, и оказалось, что к кнопкам ведут многочисленные тонкие нити. Сарм начал пропускать их между антеннами. Примерно с ан он занимался этим, потом раздраженно повернулся ко мне.
Я взад и вперед ходил по длинной комнате, нервничая из-за отсутствия привычной тяжести меча у бедра.
Все это время Миск не двигался, он застыл в невероятной неподвижности, на которую способны цари-жрецы.
— Записи запахов молчат, — сказал Сарм.
— Конечно, — согласился Миск.
— Что мы сделаем с этим существом? — спросил Сарм.
— Мать желает, чтобы некоторое время ему позволено было жить как мэтоку, — сказал Миск.
— А что это? — спросил я.
— Существо, которое в рое, но не принадлежит рою, — ответил Миск.
— Как артропод?
— Совершенно верно.
— По-моему, — сказал Сарм, — его нужно отправить в виварий или в помещения для разделки.
— Но желание Матери не таково, — ответил Миск.
— Понимаю, — сказал Сарм.
— И не таково желание роя.
— Конечно, — согласился Сарм, — потому что желание Матери — это желание роя.
— Мать — это рой, и рой — это Мать, — сказал Миск.
— Да, — подтвердил Сарм, и оба царя-жреца подошли друг к другу и осторожно коснулись антеннами.
Когда они разъединились, Сарм повернулся ко мне.
— Тем не менее, — сказал он, — я поговорю с Матерью об этом.
— Конечно, — сказал Миск.
— Нужно было посоветоваться со мной, потому что я рожденный первым.
— Может быть, — сказал Миск.
Сарм смотрел на меня сверху вниз. Вероятно, он никак не мог простить испуг, который испытал при нашей встрече на платформе высоко над каньоном.
— Он опасен, — сказал Сарм. — Его следует уничтожить.
— Может быть, — опять сказал Миск.
— И он тряс на меня своими антеннами.
Миск молчал.
Миск молчал.