Приятно снова ощутить в руке оружие.
Рассчитав расстояние между собой и Сармом, я подумал, смогу ли убить его, прежде чем он пустит в ход свои челюсти и страшные лезвия на конечностях. Где у царя-жреца уязвимое место?
К моему удивлению, Сарм рванул дверь шкафа, из которого достал мой меч. Он согнул ее внутрь и вниз, потом одним из кусков металла, висевших у него на шее, исцарапал дверь и опять немного прогнул ее. Потом аналогично поступил с внутренностями шкафа.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Хочу быть уверенным, что больше твое оружие не запрут в этом шкафу,
— ответил Сарм. И добавил: — Я твой друг.
— Я счастлив иметь такого друга, — сказал я. Очевидно, он привел шкаф в такое состояние, чтобы считали, что его вскрыли снаружи.
— Почему ты сегодня так одет? — спросил я.
— Сегодня праздник Толы, — ответил Сарм, — праздник Ночного Полета.
— А где ты взял зеленые листья?
— Мы выращиваем их в особых помещениях при свете ламп. Во время Толы их носят все цари-жрецы в память о Ночном Полете, потому что Ночной Полет происходит на поверхности, где много такой зелени.
— Понятно.
Сарм коснулся металлических предметов у себя на шее.
— Они тоже имеют значение, — сказал он.
— Украшение в честь праздника Толы, — предположил я.
— Больше этого. Посмотри на них внимательно.
Я подошел к Сарму и осмотрел эти куски металла. Одни из них напомнили мне совки, другие шила, третьи ножи.
— Это инструменты, — сказал я.
— Давным-давно, за много роев до этого, так давно, что ты себе и вообразить не можешь, с помощью этих инструментов мой народ начал путь к царям-жрецам.
— А как же видоизменения сети ганглий?
— Эти предметы древнее, — сказал Сарм. — Возможно, если бы не они и не те перемены, которые они вызвали в жизни, никакого видоизменения ганглий не было бы.
— Возможно, если бы не они и не те перемены, которые они вызвали в жизни, никакого видоизменения ганглий не было бы. Потому что сами по себе видоизменения нервных узлов имели бы малую практическую ценность и не стали бы постоянными.
— Может показаться, — невинно заметил я, — что, вопреки твоему вчерашнему высказыванию, именно эти кусочки металла, а не восемь нервных узлов есть подлинные источники могущества царей-жрецов.
Сарм раздраженно подергал антеннами.
— Нам пришлось их делать и использовать, — сказал он.
— Но ведь ты сам сказал, что они древнее модификации сети ганглий, — напомнил я.
— Это неясный вопрос, — сказал Сарм.
— Да, вероятно, ты прав.
Лезвия Сарма мелькнули и снова исчезли.
— Хорошо, — сказал Сарм, — источник могущества царей-жрецов в элементарных частицах вселенной.
— Хорошо, — согласился я.
Я с удовольствием заметил, что только с огромным напряжением Сарм сохранил самоконтроль. Все его огромное тело, казалось, дрожит от гнева. Он плотно прижал хватательные отростки, чтобы помешать непроизвольному появлению лезвий.
— Кстати, — спросил я, — а как можно убить царя-жреца? При этом я заметил, что бессознательно определяю расстояние до Сарма.
Сарм успокоился.
— Это нелегко с твоим маленьким оружием, — сказал он, — но Миск не сможет сопротивляться, и у тебя будет столько времени, сколько нужно.
— Я что, его просто зарежу?
— Бей по нервным узлам в груди и в голове, — сказал Сарм. — Тебе потребуется не больше полусотни ударов.
Сердце у меня упало.
Похоже, цари-жрецы неуязвимы для моего меча, хотя, вероятно, я могу их серьезно ранить, если перерублю чувствительные волоски на конечностях или соединение груди с животом, а также глаза и антенны, если дотянусь до них.
Потом мне пришло в голову, что, возможно, есть важные жизненные центры, не упомянутые Сармом; может быть, крестец или орган, перемещающий по телу жидкости и соответствующий нашему сердцу. Но, конечно, он мне о нем не скажет, не покажет, где он помещается. Он хочет, чтобы я просто изрубил обреченного Миска, как будто он куб нечувствительных грибов. Я этого не сделаю не только из-за тех чувств, что испытываю к Миску; даже если бы я хотел его убить, я не стал бы этого делать таким способом. Не так убивает обученный воин. Я должен отыскать сердце или соответствующий ему орган в груди; потом я вспомнил, что, предположительно, органы дыхания тоже должны размещаться в груди; однако я знал, что они у царей-жрецов в животе. Хорошо бы мне повнимательней ознакомиться с нитями запахов Миска, но времени на это у меня не было, да и если бы я их прочел, мой переводчик сообщил бы только термины-этикетки. Проще будет, приблизившись к Миску с мечом в руке, просто спросить у него об этом. Почему-то я при этой мысли улыбнулся.
— Ты пойдешь со мной, чтобы присутствовать при смерти Миска?
— Нет, — ответил Сарм, — потому что сегодня праздник Толы и я должен дать гур Матери.
— А что это значит?
— Людей это не касается.
— Хорошо, — сказал я.
— Снаружи тебя ждет транспортный диск и два мула: Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та. Они отведут тебя к Миску и потом помогут избавиться от тела.
— Я могу на них полагаться?
— Конечно, — сказал Сарм.
— Они верны мне.
— А девушка?
— Вика из Трева?
— Да.
Антенны Сарма свернулись.
— Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та расскажут тебе, где ее найти.