— Мы хотим быть людьми, — сказал Мул-Ба-Та.
— Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? — спросил Мул-Ал-Ка.
Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.
— Не уверен, что я знаю это сам, — сказал наконец я.
— Должно быть, это очень трудно, — заметил Мул-Ал-Ка.
— Да, — подтвердил я, — трудно.
— А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? — спросил Мул-Ба-Та.
— Да, — сказал я.
— Это, должно быть, еще трудней, — сказал Мул-Ал-Ка.
— Вероятно, — ответил я. — Не знаю.
Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать столкновения с крабообразным животным, покрытым множеством перекрывающих друг друга пластин, потом снова свернул, чтобы не столкнуться с прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны, когда мы пронеслись мимо.
— Тот, что не царь-жрец, это мэток, — торопливо заметил Мул-Ал-Ка, — его зовут тус и он питается спорами грибов.
— Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, — добавил Мул-Ба-Та.
— Да, — сказал я.
— Да, — сказал я. — Спасибо.
— Пожалуйста, — ответил Мул-Ал-Ка.
— Да, — согласился Мул-Ба-Та.
Некоторое время мы двигались молча.
— Но ты ведь поучишь нас быть людьми? — спросил Мул-Ал-Ка.
— Я сам это не очень хорошо знаю.
— Но ведь лучше нас, — сказал Мул-Ба-Та.
Я пожал плечами.
Диск двигался по туннелю.
Я думал, возможен ли тут маневр.
— Держитесь! — сказал я и, поворачиваясь, развернул диск, так что он сделал полный оборот и продолжал двигаться в прежнем направлении.
Мы все с трудом удержались на ногах.
— Замечательно! — воскликнул Мул-Ал-Ка.
— Очень умело, — похвалил Мул-Ба-Та.
— Никогда не видел, чтобы цари-жрецы так делали, — сказал Мул-Ал-Ка с почтительным страхом в голосе.
Я думал, можно ли совершить такой маневр на транспортном диске, и теперь был доволен: можно. В то время мне не пришло в голову, что я чуть не сбросил с диска своих пассажиров, да и сам едва не упал.
— Хотите попробовать управлять диском? — спросил я.
— Да! — сказал Мул-Ал-Ка.
— Да, — подхватил Мул-Ба-Та, — очень хотим!
— Но вначале ты нам покажешь, как быть человеком? — спросил Мул-Ал-Ка.
— Как ты глуп! — насмехался Мул-Ба-Та. — Он нам уже показывает.
— Не понимаю, — сказал Мул-Ал-Ка.
— Значит, не ты синтезирован, — заметил Мул-Ба-Та.
— Может быть, — согласился Мул-Ал-Ка. — Но я все равно не понимаю.
— Как ты думаешь, — свысока спросил Мул-Ба-Та, — может ли царь-жрец поступать так глупо?
— Нет, — ответил Мул-Ал-Ка. Лицо его прояснилось.
— Видишь, — сказал Мул-Ба-Та. — Он учит нас быть людьми.
Я покраснел.
— Поучи нас еще, — сказал Мул-Ал-Ка.
— Говорю вам, я сам много не знаю, — ответил я.
— Если узнаешь, скажи нам, — это Мул-Ал-Ка.
— Да, пожалуйста, — подтвердил Мул-Ба-Та.
— Хорошо.
— Это справедливо, — сказал Мул-Ал-Ка.
— Да, — согласился Мул-Ба-Та.
— А тем временем, — Мул-Ал-Ка с неприкрытым восхищением смотрел на управляющие полосы диска, — поучимся водить этот диск.
— Да, — сказал Мул-Ба-Та, — нас это вполне устраивает, Тарл Кабот.
Я не возражал против того, чтобы проводить время с Сармом: он мне сообщил о рое гораздо больше, чем я за такое время смог бы узнать сам. С ним я получал доступ в такие районы, куда бы меня одного не пропустили.
Одним из таких мест был энергетический центр, гигантская установка, откуда энергия передавалась на многочисленные механизмы и работы.
— Иногда это называют Домашним Камнем Гора, — сказал Сарм, когда мы шли по длинной извивающейся металлической спирали снаружи одной стены огромного прозрачного голубого купола. Под куполом размещалось сверкающее, испускающее голубоватое свечение большое сетчатое полушарие.
— Конечно, аналогия неточна, — продолжал Сарм, — потому что в рое нет никакого домашнего камня. Домашние камни характерны для варварских городов человеческих обитателей Гора.
Я почувствовал раздражение. В городах Гора к домашним камням относятся очень серьезно. Человек может потерять жизнь, если не встанет почтительно при упоминании о домашнем камне города, а Сарм отзывается о нем так пренебрежительно.
— Тебе трудно понять любовь человека к своему домашнему камню, — сказал я.
— Странный культурный феномен, — заметил Сарм. — Я его прекрасно понимаю, но нахожу нелепым.
— В рое нет ничего подобного домашнему камню? — спросил я.
— Конечно, нет, — ответил Сарм. Я заметил еле заметное подергивание передних конечностей, но роговые лезвия не обнажились.
— Впрочем, у вас есть Мать, — невинно заметил я.
Сарм остановился на узкой металлической спирали, опоясывающей огромный купол, выпрямился и повернулся ко мне. Одним движением передней конечности он мог сбросить меня вниз, на несколько сот футов, к неминуемой гибели. Мгновенно его антенны прижались к голове, выскочили роговые лезвия, но тут же антенны снова поднялись, а лезвия скрылись.
— Это совсем другое дело, — сказал Сарм.
— Да, другое, — согласился я.
Сарм несколько мгновений смотрел на меня, потом повернулся и пошел дальше.
Наконец мы достигли вершины большого голубого купола, и я увидел прямо под собой сверкающее сетчатое полушарие.
Голубой прозрачный купол находился под другим куполом, каменным, и в нем я увидел множество переходов, инструментальных панелей и механизмов. Тут и там расхаживали цари-жрецы, поглядывая на шкалы, время от времени поворачивая ручки своими хватательными крючками.