— Что новенького? — с легкой развязностью осведомился я у клона, расставлявшего на деревянном столе плошки и чашки. Выглядел он совершенно как обычный человек, никаких внешних отличий.
На своего собрата, застывшего у дверей, клон походил лишь весьма отдаленно — во время ночной беседы со Щепаном я выяснил, что «люди с корректированной разумностью» (надо же, и у феодалов политкорректность в ходу!) не должны быть одинаковы внешне. Эдак можно с ума сойти, увидев толпу абсолютно идентичных пейзан — приближение к реальности должно быть максимальным (хотя я никак не мог разделить «приближение» и непосредственно «реальность», в этом мире вся жизнь — игра). Эмбрионы клонов еще до рождения подвергаются РНК-коррекции, что отражается на их внешности, темпераменте и характере, — на Земле любой пламенный борец за права человека скончался бы на месте от инфаркта, услышав о столь злодейском попрании означенных прав и циничном надругательстве над всеми возможными и невозможными общечеловеческими ценностями и свободами личности — клоны все-таки разумны, хоть и «ограниченно». А мы даже к андроидам относились как к полноценным людям!
Жуть берет, чесслово! Умельцы с Меркуриума запросто создали еще одну человеческую (скорее — псевдочеловеческую) расу — расу прислуги. И не испытывают никаких угрызений совести, так, мол, и надо, все довольны. Вот и объяснение, почему по социальной шкале планета набирает десять баллов — «настоящие люди» обеспечены всем, а «не-настоящие» на них пашут.
Впрочем, лезть в здешний монастырь со своим уставом я не собираюсь, это не мои проблемы.
— Сегодня отличная погода, сударь, — вежливо сказал клон. — Пан Щепан просил передать, чтобы вы после завтрака спустились вниз, в лабораторию. Если угодно, я вас провожу…
Есть не хотелось, я выпил горячий травяной отвар с медом, игравший здесь роль утреннего чая, прожевал кусочек холодного мяса, вытер руки услужливо поданным полотенцем и встал со стула:
— Пойдем, покажешь, что где находится. Ночью я ничего толком не разглядел.
Для начала прогулялись на двор и посетили удобства. Вполне цивильные удобства, замечу — неистребимый аромат выгребной ямы присутствует, но не раздражает. Они про канализацию нарочно забыли? Ради исторической достоверности? Точно, психи!
Замок, сложенный из огромных базальтовых глыб и желтоватого кирпича, нависал надо мной слегка угрожающе — очень внушительная постройка, прямо-таки эпическая! Попозже надо будет осмотреть крепость более детально. К естественным запахам двора примешивалась и откровенно химическая вонь, тянуло со стороны пристроек, расположившихся у подножия башни. Спросил у клона, чем пахнет. Получил четкий ответ: ихняя милость колдун или его подмастерья опытами занялись с утра пораньше.
— Колдун? — Я произнес это слово вслух, пытаясь взять в толк, что конкретно имеет в виду слуга. Весело они тут живут, дышат полной грудью, что называется. Впрочем, какой феодализм без колдовства?
Клонам вход в лабораторию был запрещен, мне лишь указали на нужную дверь. Вошел. И раскрыл рот.
Вот это «антураж», это я понимаю! Хоть кино снимай! Ряды колб и реторт на длинных столах, полыхают синим огнем горелки, булькают отвратительные видом и запахом жидкости, на полках — коллекция разнокалиберных хрустальных шаров и каких-то амулетов, чучело крокодила под потолком, пучки сушеных трав, черепа неизвестных мне животных, которых при жизни вполне можно было бы назвать «чудовищами».
Стопки зачитанных фолиантов на полу, креслах и подоконниках, неподъемные тома в деревянных обложках с золотыми и цветными камушками…
— Нравится? — Пан Щепан, в берете с пером и фартуке, вынырнул из-за стойки и расплылся в довольной улыбке. — Все гости из других миров слегка ошалевают, увидев эдакую красотищу…
— Но зачем?.. — Я бессильно опустился на лавку и с трудом подавил смех. — Каков глубинный смысл этого балагана? Философский камень ищете?
— Ничего подобного. Обстановка, бесспорно, архаичная, но под внешним камуфляжем прячется вполне современная техника. Отсюда мы наблюдаем за обстановкой в радиусе до тысячи километров, прислеживаем за вашими кошмарными творениями…
— Почему же кошмарными? — обиделся я. — Знаете, сколько с ними возни?
— Гораздо лучше, чем вы, — фыркнул пан Щепан. — Я учился на Граульфе и не имею особых предрассудков, но остальные-то верят, причем искренне. Некоторых ваших питомцев вполне можно приравнять к биологическому оружию массового поражения.
Я знал, о чем говорил пан, — полночи условия нового контракта обсуждали! Заказец был порядочный, самый крупный за последние годы. В Университете постоянно вздыхают насчет того, что неофеодальные миры можно по пальцам пересчитать, нормальные-то люди нашими «экспериментальными образцами» мало интересуются. То ли дело «мифологический менталитет», требующий драконов, мантикор, метаципленариев и прочих безобразных страшилищ, которых мы поставляем оптом и в розницу романтическим идиотам! Биоскульптура — наука перспективная!
— Пан Щепан, как вы отнесетесь к одной маленькой просьбе? — решился я. — Можно пожить у вас подольше? Хотелось бы освоиться, приглядеться…