Делать нечего, придется идти к источнику «радости». Хотелось бы узнать, что за неожиданный подарок приготовил мне Коленька.
Точно, развалины — когда-то здесь стояло огромное здание, длиной в сотню и шириной минимум пятьдесят метров, очертания фундамента неплохо сохранились. Стараясь не переломать ноги на камнях, я поднялся наверх, огляделся и раскрыл рот от изумления.
Стараясь не переломать ноги на камнях, я поднялся наверх, огляделся и раскрыл рот от изумления.
На полянке по ту сторону холма стоял «Франц-Иосиф» с опущенным по правому борту трапом. Сразу за черно-серебристым кораблем — пологий вал, за ним — сверкающая солнечными бликами река.
— Фантастика, — пробормотал я и щелкнул ногтем по операционной панели висящего на поясе ПМК. — Эй, ты очухался?
— Прошу извинить, имел место непредвиденный системный сбой, — виновато ответил ИР. — Была потеряна ориентация в пространстве, регистрировались гравитационные аномалии и…
— Цыц. Можешь установить связь с «Францем-Иосифом»?
— В каком диапазоне? Мои зрительные сенсоры находятся в прямом визуальном контакте с кораблем.
— Все с тобой понятно, бестолочь… Отставить связь.
— Принято, — шепнул ИР и замолчал.
Как «Франц» очутился на Земле и что он тут делает, меня интересовало в последнюю очередь — надоели загадки, вопросы и тайны. Корабль непременно узнает своего хозяина!
— Вы кто такой?
Признаться, я чуть в штаны не напустил, услышав обычный человеческий голос. Перепугался смертно от неожиданности.
Незнакомец стоял рядом, в десяти шагах. Вышел из зарослей высокой травы. В руках — пяток крупных подберезовиков. Да-да, обычных грибов. С коричневыми головками.
— Вы говорите по-немецки? — Грибник, молодой белобрысый парень с настороженными голубыми глазами, сам был обескуражен не меньше меня. — Вы здесь живете?
— Nein, — автоматически ответил я. — А вы по-русски разумеете?
— Юрген! Не бойся! — До боли знакомый голос! — Свои!
В овальном проеме бортового шлюза «Франца» появился темный силуэт. Спустя пару секунд капитан Казаков прыжками через три ступени преодолел трап корабля и ринулся ко мне.
— Доктор! Веня, маму вашу! Да быть не может! — вопил капитан, схватив меня за плечи. — Откуда?
— Оттуда, — пробормотал я себе под нос. — Осторожнее, Сергей, задавите!
* * *
Обстановка на борту «Франца» привела меня в некоторое замешательство. Кресла в центральном салоне раньше были обтянуты темно-коричневой кожей, а теперь стали жемчужно-серыми, деревянные панели на стенах буковые, а не из красного дерева, новый автоповар невиданной конфигурации, заменена плазменная панель системы дальней связи, совершенно другие комнатные растения… Но в целом корабль вполне узнаваем, особенно проекция личности его искусственного разума — старикан с пышными бакенбардами в красном мундире и при сабле вышел встречать меня лично, хотя раньше фантом древнего австро-венгерского императора старался не мозолить глаза экипажу.
— Отлично выглядите, доктор, — неискренне заявил Казаков. — Благородная седина, гордый профиль, морщины умудренного годами философа.
— Вот только не надо трогать мой профиль, — усмехнулся я. — Коленька, между прочим, сказал, что я фатально состарился.
— Врал, подлец. Вы его видели?
— Расстались десять минут назад, он меня сюда и доставил. Через Лабиринт сингулярности.
— Ничего себе! С Гермеса? Или вы жили у Чужаков? Насколько я помню, вы исчезли в 2302 году, я просматривал сообщение.
— Ничего себе! С Гермеса? Или вы жили у Чужаков? Насколько я помню, вы исчезли в 2302 году, я просматривал сообщение.
— Откровенно говоря, я был на Гермесе еще часа три назад.
— Три часа? — у капитана округлились глаза. — Субъективных? Очередной вариант Сферы Мёбиуса, только по-другому… Веня, сядьте или возьмитесь покрепче за что-нибудь. Знаете, какой сейчас год по стандартному исчислению от Рождества?
— Какой?
— Две тысячи шестьсот восемьдесят первый. Выходит… Да, верно, триста семьдесят девять лет.
— Ничуть не удивлен, я ожидал чего-то похожего… Но в таком случае что вы здесь делаете? Вы живы и по виду вполне здоровы, поправились, загорели. Давайте приготовим несравненный кофе, которым славится «Франц», и поговорим! Кстати, а где Сигурд?
— Гуляет по городу, должен вечером вернуться.
— По какому еще городу?
— Не поверите, доктор…
Беседовали мы очень долго, Казаков и герр Виттман, перебивая друг друга, объясняли мне, что произошло на Гермесе после «воскрешения» капитана, что творится в мирах Содружества (семьдесят с лишним обитаемых планет, ничего себе!) и как развивалось «обычное» человечество на протяжении без малого четырех столетий. О «Птолемее» тоже не забыли — я и предположить не мог, что сообщество ИР со временем приобретет такое колоссальное влияние!
Иногда к общению подключался «Франц» — корабль демонстрировал видеозаписи и карты планет Содружества, поправлял людей, если те ошибались, и консультировал по особо сложным вопросам. Мои выкладки, касающиеся металабиринта, Чужаков и подтвержденной теории «двух ветвей человеческой цивилизации», «Франц» воспринял спокойно, но без энтузиазма, зато Казаков и Юрген слушали не отрываясь. Вскоре капитан не выдержал, сбегал в лабораторию и притащил небольшой контейнер, некогда оставленный мною в Сфере Мёбиуса на Гермесе. Из пяти пар инъекторов остались только две.