— Излагайте.
— Решили уничтожить «Птолемея»? Нашего благодетеля и поводыря? Освободить людей от монстра, прикидывающегося добрым учителем и розовощеким Санта-Клаусом?
— Нет. «Птолемей», как цивилизация нематериальных разумных существ, имеет право на существование. Он не монстр, он просто другой .
— Задумали его заменить? Но как? Кем?
— Тоже неверно. Мы обязаны превзойти «Птолемея», герр Виттман. Превзойти и оставить эту машину в прошлом. В качестве музейного экспоната.
Видимо, я скорчил такую рожу, что адмирал расхохотался. Прочие тоже улыбнулись.
Фон Шратт вдруг стал серьезен, в глазах появился отблеск стали.
— Виттман, что вы слышали о планете Гермес?
— Гермес? — озадачился я. — Насколько помню галактический реестр, планеты с таким названием нет ни в Содружестве, ни в Протекторате.
— Название системы Вольф-360 вам о чем-нибудь говорит?
— Слышал, конечно… Нестабильная звезда, система закрыта для полетов из соображений безопасности. Ровным счетом ничего интересного. Так что с Гермесом?
— Видите ли… Существование этой планеты… гм… засекречено. Хотите узнать почему? Потому, что этот мир приводит «Птолемея» в панический ужас. В исступление. А чего может бояться сверхразум? Только появления разума, его превосходящего, следовательно — доминирующего. Так, мы боимся встретиться с Чужаками, которые окажутся сильнее — в военном, экономическом, психологическом и всех прочих ракурсах. У нас есть все основания полагать, что Сверхсверхразум Гермеса принадлежит нам, людям. Понимаете?
— Не понимаю, — я помотал головой. — Но все равно интересно!
* * *
Я согласился на странное предложение фон Шратта не раздумывая и не предполагая, во что именно ввязываюсь. Адмирал непогрешимо прав: меня не обременяет семья, а с дальними родственниками я общаюсь редко — никто не поднимет панику из-за моего длительного отсутствия. Сделка удовлетворила обе стороны — Шратт получил неплохого эксперта, мне же достался полный доступ к любой интересующей информации. И мир перевернулся.
…Официальная версия истории Катастрофы гласит, что к 2282-2283 годам было открыто всего три планеты с кислородно-азотной атмосферой: Афродита, Сцилла и Геон. Массовая колонизация двух последних миров возможной не представлялась — на Сцилле слишком холодно, а Геон, наоборот, чересчур засушлив, кроме того, гравитация на треть превышала земной стандарт. Когда к Солнечной системе подошла блуждающая нейтронная звезда, ставшая причиной немедленной эвакуации части населения Земли, выбор пал на Афродиту, ставшую впоследствии «столицей» Содружества.
Этот мир соответствовал всем необходимым требованиям: стабильный климат, период обращения вокруг своей оси чуть больше двадцати трех часов, вода, привычная человеку сила тяготения.
Этот мир соответствовал всем необходимым требованиям: стабильный климат, период обращения вокруг своей оси чуть больше двадцати трех часов, вода, привычная человеку сила тяготения. Одно неудобство — год Афродиты продолжается семь стандартных лет, так как планета слишком удалена от молодой, крупной и горячей бело-голубой звезды, известной под именем Сириус. Колонизировали Афродиту за двести лет до Катастрофы, там была развита сельскохозяйственная инфраструктура и созданы кое-какие производства, эвакуированные не остались голодными и немедленно начали восстанавливать экономику из руин — с Земли успели вывезти достаточно высокотехнологичных производств, чтобы цивилизация не скатилась прямиком в эпоху середины ХХ века. Особое внимание уделялось космическому кораблестроению, особенно когда «Птолемей» объявил об открытии новых ветвей Лабиринта, ведущих к отдаленным звездам.
Кстати, о «Птолемее». До Исхода машинная цивилизация практически не сотрудничала с человечеством — вроде бы из-за недоразумения, возникшего в первые годы существования «Птолемея». Астероид, на котором угнездились искусственные разумы (точнее, поддерживавшие их псевдожизнь кремниевые и ДНК-клонированные материальные элементы), был отбуксирован в Облако Оорта, и много десятилетий ИР отдали саморазвитию, абсолютно не интересуясь делами людей. Незадолго до Катастрофы руководство России и Германии решило эвакуировать сверхкомпьютер в систему Сириуса — справедливо предполагалось, что «Птолемей» может пригодиться в будущем.
К сегодняшнему дню он представляет собой орбитальное кольцо астероидов и сложнейших инженерных сооружений диаметром сто шесть километров и общим объемом девять миллионов двести тысяч кубических метров «полезного пространства», где кипит невидимая и непостижимая нашему скромному разуму виртуальная жизнь.
Ежегодно к этой гигантской станции люди добавляют множество новых биопроцессоров, накопителей и сверхпроводниковых «нейронных сетей» — ИР каким-то образом размножаются, им необходимо пространство для существования. Ну, а за заботу о своем космическом «доме» и охрану от любых неприятных неожиданностей «Птолемей» взялся помочь человечеству пережить трудные времена и впоследствии расселиться по семи десяткам миров. Однако избавить нас от застарелых болезней Сверхмозг не сумел, да и вряд ли когда-либо к этому стремился — «Птолемей» упорно отказывается вмешиваться в серьезные политические и военные проблемы, ограничиваясь прогнозами, общей координацией экономической деятельности Содружества и разработкой новых технологий.