— Договаривайте, раз уж начали, — попросил я. Алкоголь настроил меня на благодушный лад. — Что вы сделаете? Устроите военный переворот и начнете рулить правильно? Супергерой, спасающий мир?
— Что вы! — замахал руками доктор. — Человек с моей фамилией и внешностью не может управлять Российской империей! Пример с Львом Троцким меня не убедит, это казус! Вы еще предложите какому-нибудь Гансу-Дитриху Миттельбрехенмахеру занять пост президента Новой Палестины!
«Новой Палестиной» на Афродите именовался остров в океане, куда эвакуировались бывшие подданные Израиля, вообще не принимавшие участия в нынешних конфликтах, — маленькое государство провалилось из техногенной эпохи прямиком в XIX век, но там по этому поводу никто не комплексовал. Первое время вполне можно прожить, занимаясь исключительно сельским хозяйством, электростанции и заводы можно построить потом, лет через десять-двадцать, когда (и если) все устаканится.
— А что тогда? — я взглянул на разгорячившегося доктора. — Других способов спасти мир я не вижу. Если только заставить всех, от младенцев до старух, ходить строем — очень действенный метод, знаю на своем опыте.
— Вам бы все шуточки… Знаете, что я торчал на станции «Голиаф» в системе Проксимы почти месяц?
— Откуда? У меня нет времени отслеживать ваши перемещения по обжитому радиусу. Насколько я помню, «Голиаф» — это медицинский центр ВКК?
— Угу. И заодно карантинная зона для тех, кто улетал с Земли последними.
— Никто не заразился, надеюсь? — Я знал, что такое план «Аттила» и чем закончилась история земной цивилизации.
— Никто… Здесь душно, давайте пойдем погуляем.
Основные военные базы на полуострове Рыбинского поименовали без изысков: «Синяя», «Желтая», «Красная» и так далее. Мы находились на «Красной» — шестьдесят второй градус южной широты, восточное побережье макроокеана Афродиты.
Местность живописная: зеленые холмы, полого спускающиеся к морю, серебристый океан, масса деревьев — на этой планете нет животной жизни за исключением видов, привезенных с Земли, зато растительность эволюционировала в самые замысловатые формы. Есть даже деревья-хищники, способные перемещаться с место на место и пожирать своих собратьев. Только ходят новоявленные энты медленно, не больше сорока метров за стандартный год.
Веня явно боялся, что нас подслушают, и потащил меня на берег. Было жарко, гигант Сириус палил нещадно, небо после полудня стало желтовато-молочным, будто затянутым легкими облаками. Крупная белая звезда ослепляла, пришлось надвинуть форменную кепку на самые глаза.
— Здесь можно купаться? — Доктор критически осмотрел дюны кварцевого песка. — Очень давно не залезал в открытую воду, последний раз — на Гермесе, когда Коленьку спасали.
— Можно, — я кивнул и начал расстегивать куртку — идея пришлась по душе. — Акул, да и всех других рыб, в океане нет — эксперименты по адаптации земных видов только начинают проводиться. Говорят, это позволит отчасти решить продовольственную проблему.
— Лучше бы хлеба побольше выращивали, — проворчал Веня, бросил одежду неопрятной кучей, почесал заросшую густым черным волосом грудь и шумно нырнул в теплые волны. — Эх, здорово! Никакого сравнения с такими немыслимыми извращениями, как ультразвуковой душ! Из воды мы вышли, в воду и уйдем!
— Это вы о чем? — переспросил я и всей тяжестью бухнулся в воду. На губах появился жгучий привкус соли. — Видите вершину рифа? Чуть правее? Наперегонки?
— Где мне с вами соревноваться? — Веня громко фыркнул, будто тюлень. — Вы молодой здоровяк, каждый день — физподготовка, а я давлю задницей кресло в кабинете, брюхо отращиваю… Три-четыре, поплыли!
Я обошел доктора примерно на двадцать секунд — зря он прибеднялся. В конце концов, ему всего лишь сорок три года, самый расцвет…
Сидеть на вершине рифа было удобно и приятно: мягкие кораллы почти аналогичные земным, накатывают теплые волны, вода хрустально-прозрачная — можно рассмотреть дно на семиметровой глубине.
— Думаете, Имперская Безопасность не успела напихать сюда подслушивающих устройств? — с преувеличенной подозрительностью комического персонажа детективной повести осведомился доктор, потыкав ладонью в разноцветные кораллы. — Нет? Ну и отлично.
— Только давайте побыстрее, Вениамин Борисович, — попросил я, жмурясь. — Десять минут под лучами Сириуса равны часу, проведенному под земным Солнцем. Очень уж агрессивная звезда. Кожа облезет, а чесаться в боевом костюме неудобно.
— Договорились. Весь рассказ займет три минуты. Итак, по поводу «Голиафа» и моего там времяпровождения…
Три минуты превратились в тридцать, и, хотя мы постоянно залезали в море освежиться, я потом скребся полторы недели — сгорел чуть не до пузырей — и получил втык от начальства за нарушение техники безопасности — летом на Афродите следовало избегать долгого загара, чревато последствиями, включая рак кожи: ультрафиолета здесь переизбыток.
Вечером доктор улетел обратно на БСФ «Кронштадт». Следующие дни я ходил практически оглушенным, осознавая полученную информацию. Не верилось.
Поверить пришлось через много лет.
* * *
Спустя девяносто три дня после этого разговора, 29 мая 2284 года нас перебросили в квадрат «Семь-Дельта-Три».
Горный массив на пятьдесят первой параллели, безымянная долина, где начали разработку радиоактивных урановых руд, была захвачена американским спецназом без всякого сопротивления — никто не думал, что они решатся на такое глубокое проникновение в нашу зону влияния. Вскоре после атаки туда перебросили по воздуху целую дивизию. Скорее всего, эта акция была показательной, нам давали понять, что в покое не оставят — подвиньтесь, сволочи! Русско-германский союз двигаться не захотел.
Акцию возмездия спланировали за несколько часов, задействовали все доступные силы, включая новейшие технологии «МП» — десантные модули с людьми и бронетехникой будут переброшены в указанный квадрат мгновенно, с «Кронштадта» и военных баз на Афродите, хватило бы энергетических резервов.