— Как жизнь, Фед? Можешь получить свой «делл».
— Отлично. Двойной латте без кофеина. — Страйк поставил перед Робин картонный стакан. — За счет фирмы, — добавил он, когда секретарша потянулась за кошельком.
Робин по своей деликатности никогда не тратила деньги из офисной копилки на всякие мелкие излишества, но в присутствии посетителя не стала спорить и только поблагодарила Страйка, прежде чем возобновить работу, для чего ей понадобилось лишь отвернуться на компактном вертящемся стуле от босса и его знакомого. Тут чиркнула спичка, и Страйк переключился со своего двойного эспрессо на гостя:
— У меня в офисе не курят, Болт.
— Что-о-о? Сам дымишь как паровоз.
— Здесь — никогда. Пошли.
Страйк увел Болта к себе в кабинет и решительно закрыл дверь.
— У нее скоро свадьба, — сообщил он, занимая свое привычное место.
— Выходит, я зря старался? Ну ладно. Если свадьба накроется медным тазом, замолви за меня словечко — она мне глянулась.
— А ты ей, похоже, нет.
Болт понимающе ухмыльнулся:
— Я вижу, ты сам уже очередь занял?
— Нет, — сказал Страйк. — Просто я знаю, что у нее есть жених: регбист-финансист. Правильный, серьезный йоркширец.
У него сложилось на удивление четкое представление о Мэтью, хотя он даже не видел его фотографии.
— Как знать, может, ей захочется чего-нибудь погорячее, — сказал Болт, швырнув ноутбук Лулы на стол и усевшись напротив Страйка.
Он явился в слегка потрепанной толстовке и библейских сандалиях на босу ногу: день выдался самый теплый с начала года.
— Посмотрел я этот хлам. Технические подробности нужны?
— Мне — нет, но я хочу, чтобы ты доходчиво объяснил их в суде.
Впервые за все время у Болта возник неподдельный интерес.
— Серьезно?
— Абсолютно. Ты сумеешь убедить прокурора, что шаришь в своем деле?
— Не вопрос.
— Тогда выкладывай самую суть.
Болт не спеша изучил выражение лица Страйка и в конце концов начал:
— Пароль — «Агьемен», установлен за пять дней до ее смерти.
— Как пишется?
Болт назвал пароль по буквам, «Agyeman», и, к удивлению Страйка, объяснил:
— Это фамилия. Широко распространенная в Гане. Вот тут закладка на домашней странице ИВА — Института востоковедения и африканистики, откуда, собственно, и позаимствован этот пароль.
Вот тут закладка на домашней странице ИВА — Института востоковедения и африканистики, откуда, собственно, и позаимствован этот пароль. Смотри.
Быстрые пальцы Болта бегали по клавишам, что не мешало ему разговаривать; он вывел на экран главную страницу в ярко-зеленой рамке, с рубриками «Институт», «Новости», «Преподаватели», «Студенты», «Библиотека» и так далее.
— А теперь гляди сюда: на момент смерти Лулы страница выглядела вот так.
И Болт, стремительно забарабанив по клавишам, вывел на экран почти такую же страницу, где курсор нашел ссылку на некролог какого-то Дж. П. Агьемена, почетного профессора кафедры африканской политологии.
— Девушка сохранила именно эту версию, — сообщил Болт. — А ее интернет-история показывает, что за месяц до смерти она искала книги этого автора на «Амазоне». И примерно тогда же просматривала множество других книг по истории и политологии Африки.
— Может, она подала заявление в ИВА?
— На этом сайте — нет.
— Что там еще интересного?
— Я, например, заметил: семнадцатого марта была стерта куча фотографий.
— А ты откуда знаешь?
— Есть софт, который позволяет восстановить даже ту хрень, которую человек стер с жесткого диска, — объяснил Болт. — А каким образом, по-твоему, отлавливают педофилов?
— Так ты эту хрень восстановил?
— Ага. Вот сюда перегнал. — Он протянул Страйку флешку. — Я подумал, ты не захочешь, чтобы это оставалось на ноуте.
— Правильно подумал… Значит, фотографии были?..
— Фотки как фотки. Тупо стерты, и все. Говорю же, «чайник» не понимает, насколько сложно скрыть информацию. Думает: нажал
Delete — и порядок.
— Семнадцатое марта, — повторил Страйк.
— Ага. День святого Патрика.
— Через десять недель после ее смерти.
— Там, наверное, полицейские покопались, — предположил Болт.
— Да нет, не полицейские, — отозвался Страйк.
После ухода Болта он поспешил в приемную и согнал от компьютера Робин, чтобы просмотреть восстановленные фотографии. Страйк почувствовал, что Робин сгорала от нетерпения, пока он объяснял, что именно проделал Болт, и вставлял флешку в разъем.
Когда открывался первый снимок, Робин содрогнулась в ожидании какого-нибудь ужаса: либо криминала, либо извращения. О системе онлайн-маскировки изображений она слышала только в связи с жестокими преступлениями на сексуальной почве. Но через пару минут Страйк будто ответил на ее опасения:
— Просто общие фотографии.
В его голосе не было ни тени разочарования, и Робин немного смутилась: не подумал бы он, что она жаждет увидеть какой-нибудь садизм.
Страйк пролистал всю папку: стайки хихикающих девушек — подруг Лулы по модельному бизнесу, немногочисленные знаменитости, в том числе Лула с Эваном Даффилдом. На их снимках, которые явно отщелкали они сами с расстояния вытянутой руки, оба были не то пьяны, не то под кайфом. Кое-где мелькал Ги Сомэ; рядом с ним Лула держалась более сдержанно, официально. Множество фотографий изображали Лулу и Сиару Портер, которые обнимались перед объективом в барах, танцевали в клубах и смеялись, сидя на диване у кого-то дома.
— А вот и Рошель! — неожиданно выпалил Страйк и ткнул пальцем в недовольную физиономию, выглядывающую из-под мышки Сиары на групповом портрете.
В этот же кадр попал и улыбающийся до ушей Киран Коловас-Джонс, который стоял на заднем плане.
— У меня к вам просьба, — начал Страйк, отсмотрев все двести двенадцать фотографий. — Поработайте с ними еще, установите хотя бы знаменитостей, и тогда можно будет подумать, кому было выгодно удалить эти снимки из ее ноутбука.
— Но в них нет ничего криминального, — заметила Робин.
— А мы найдем, — сказал Страйк.
Он вернулся в кабинет, чтобы позвонить Джону Бристоу («Он на совещании». — «Передайте, пожалуйста, чтобы сразу мне перезвонил»); Эрику Уордлу (голосовое сообщение: «Есть вопрос насчет ноутбука Лулы Лэндри») и Рошели Онифад (просто наудачу: ответа не было, равно как и возможности оставить сообщение: «Нет места для новых сообщений»).
— Так и не могу дозвониться до мистера Бестиги, — посетовала Робин, когда Страйк вышел из кабинета и застал ее за попыткой вычислить какую-то брюнетку, позирующую рядом с Лулой на пляже. — Сегодня утром опять пробовала, но он не перезванивает. Уж я и так и этак пыталась, за кого только себя не выдавала, говорила, что дело очень срочное… что смешного?
— Удивительно: почему фирмы, где вы проходили собеседование, не предлагают вам работу? — сказал Страйк.
— Ах вот вы о чем. — Робин слегка покраснела. — На самом деле предлагают. Все как одна. Я согласилась на место в отделе кадров.
— Вот оно что, — сказал Страйк. — Вы не рассказывали. Поздравляю.
— Извините, но мне казалось, я вам говорила, — солгала Робин.
— Значит, увольняетесь. Когда?
— Через две недели.
— Так-так. Мэтью, надо думать, на седьмом небе.
— Да. — Робин даже растерялась. — Он рад.
У нее было полное впечатление, что Страйк прознал, как бесит Мэтью ее нынешняя работа; но это было невозможно — она не давала своему боссу ни малейшего намека на постоянные домашние сцены.
Тут зазвонил телефон, и Робин ответила:
— Офис Корморана Страйка… Да, будьте добры, скажите, кто его спрашивает… — Она передала трубку Страйку. — Это Деррик Уилсон.
— Здорово, Деррик.