12
Лишившись ноги, Страйк почти не садился за руль. Раньше он пытался управлять «лексусом» Шарлотты, но сегодня, стараясь ничем не выдавать свою ущербность, взял напрокат «хонду-сивик» с автоматической коробкой передач.
До Айвер-Хит было меньше часа езды. На территорию киностудии «Пайнвуд» он проник с помощью убеждений, шантажа и предъявления официальной, хотя и просроченной ксивы; охранника, поначалу непреклонного, сразили слова «Отдел специальных расследований», безапелляционный тон и фотография в удостоверении.
— Вам назначено? — спросил он Страйка, глядя на него сверху вниз из своей будки у шлагбаума с электрическим приводом и прикрывая рукой телефонную трубку.
— Нет.
— Вы по какому вопросу?
— По вопросу мистера Эвана Даффилда, — сказал Страйк и увидел, что охранник нахмурился, отвернулся и забормотал в трубку.
Через минуту с небольшим охранник объяснил, как проехать в нужное здание, и жестом показал Страйку, что путь свободен. Следуя мягким изгибам дороги, связавшей все корпуса киностудии, Страйк в который раз отмечал, как удобно время от времени использовать чужую скандальную славу.
Припарковался он через несколько рядов от представительского «мерседеса», занимавшего площадку с указателем «Продюсер Фредди Бестиги», а затем под взглядом шофера, который наблюдал за ним в зеркало заднего вида, неторопливо выбрался из машины и прошел через стеклянную дверь к ничем не примечательной, стандартной лестнице. По ступенькам навстречу ему сбегал молодой человек — облагороженная копия Болта.
— Где мне найти мистера Бестиги? — спросил его Страйк.
— Третий этаж, первая дверь направо.
Фотографии точно отражали отталкивающую внешность продюсера: бычью шею, рябую кожу. Он сидел за письменным столом, отделенный от офисного помещения стеклянной перегородкой, и хмуро вглядывался в экран монитора. В общем зале кипела работа; за столами трудились привлекательные молодые женщины; на колоннах пестрели киноафиши, рядом с графиками просмотров были приклеены фото домашних любимцев. Сидевшая ближе всех к дверям кабинета прелестная девушка подняла глаза на Страйка и, не снимая гарнитуры с микрофончиком, проворковала:
— Здравствуйте, чем могу вам помочь?
— Я к мистеру Бестиги. Не беспокойтесь, я сам.
Не дав ей опомниться, Страйк прошел в кабинет.
Бестиги поднял голову; маленькие глазки смотрели из складок кожи и черных родинок, испещривших смуглую физиономию.
— Ты кто такой?
Он начал выбираться из кресла, держась толстыми пальцами за край стола.
— Корморан Страйк. Частный детектив. Меня нанял…
— Елена! — Бестиги опрокинул кофейную чашку; кофе растекался по лежавшим на столе документам. — Пошел вон! Кому сказано? Вон отсюда!
— …брат Лулы Лэндри, Джон Бристоу.
— ЕЛЕНА!
Та самая девушка с гарнитурой вбежала в кабинет и, трепеща от ужаса, остановилась возле Страйка.
— Вызови охрану, тупая корова!
Девушку как ветром сдуло. Бестиги, в котором росту было чуть более полутора метров, наконец-то выбрался из-за стола и ничуть не спасовал перед Страйком, как питбуль, защищающий свою территорию от ротвейлера.
Елена оставила дверь открытой; перепуганные сотрудницы застыли, глядя в кабинет.
— Я не одну неделю пытался до вас дозвониться, мистер Бестиги…
— Пеняй на себя. — Бестиги двигался вперед, стиснув зубы и расправив крепкие плечи.
— …чтобы поговорить о событиях той ночи, когда погибла Лула Лэндри.
Вдоль стеклянной перегородки справа от Страйка бежали двое мужчин в белых рубашках и с рациями: оба молодые, напряженные, в прекрасной форме.
— Вышвырнуть его отсюда! — взревел Бестиги, указывая на Страйка, но охранники застряли в дверях и не сразу ворвались в кабинет.
— А конкретно, — продолжил Страйк, — о местонахождении вашей жены Тэнзи в момент падения Лулы…
— Вышвырнуть его! Звоните в полицию! Как он вообще сюда попал?
— …потому что мне показали некие фотографии, которые не оставляют сомнения в правдивости показаний вашей жены. Руки убери, — бросил Страйк младшему из охранников, который вцепился ему в плечо, — а то огорчу.
Охранник не отпустил его, но ждал приказа от босса.
Продюсер, буравя глазками Страйка, то сцеплял, то расцеплял хищные пальцы. Через несколько секунд он выговорил:
— Брехня.
Однако нового приказа вышвырнуть посетителя не последовало.
— В ночь с седьмого на восьмое января фотограф стоял на тротуаре, через дорогу от вашего дома. Пока еще он сам не знает, что напал на золотую жилу. Не хотите обсуждать — не надо. Мое дело — сторона; полиция и пресса разберутся. Результат будет один.
Страйк сделал пару шагов к двери; державшие его с двух сторон охранники были так ошарашены, что сами вернули его на прежнюю позицию.
— Пошли вон! — бросил им Бестиги. — Когда понадобитесь — вызову. И дверь закройте.
Охранники вышли. Когда дверь закрылась, Бестиги сказал:
— Ладно… как тебя там… даю тебе пять минут.
Страйк без приглашения сел в черное кожаное кресло лицом к продюсеру, а тот, вернувшись за стол, окинул Страйка холодным, пристальным взглядом, совсем не похожим на тот, которым одарила его опальная жена Бестиги; сейчас на Страйка уставились внимательные глаза профессионального игрока. Достав пачку сигарилл, Бистиги пододвинул к себе черную стеклянную пепельницу и щелкнул золотой зажигалкой.
— Итак, послушаем, что же показывают эти мифические фотографии. — Он щурился за облаком едкого дыма, точь-в-точь как киношный мафиозо.
— Силуэт, — сказал Страйк, — очертания тела сидящей на корточках женщины на балконе вашей гостиной. Женщина выглядит обнаженной, но, как мы с вами знаем, на ней было нижнее белье.
Продюсер, сделав несколько затяжек, опустил сигариллу и сказал:
— Брехня. С улицы ничего не видно. Балкон сложен из каменных плит. Ты блефуешь.
— У вас в гостиной горела люстра.