Точней не скажу.
— А ты уверен, что он вышел из здания?
— Ну да.
— Кто еще приходил?
— Покупки какие-то из магазинов доставили, а вообще-то, к концу недели поспокойней стало.
— То есть начало недели выдалось беспокойным?
— Ну да, тут такая суматоха поднялась — Диби Макк должен был из Лос-Анджелеса прилететь. Люди из фирмы звукозаписи так и сновали туда-сюда: квартиру номер два подготовить к его приезду, холодильник набить и все такое.
— А ты не помнишь, в тот день что именно из магазинов доставили?
— Пакеты для Макка и для Лулы. И розы… Я помогал парню их наверх затащить: букет во-о-от в такой огромной вазе привезли. — Уилсон широко развел свои большие руки, изображая размер вазы. — Мы розы эти на столик взгромоздили в прихожей квартиры номер два. Потом их полицейский своротил.
— Ты сказал, что ему нагорело. От кого?
— Розы-то для Диби Макка мистер Бестиги заказал. Как прознал, что вазу раскокали, прямо вызверился. Орал как маньяк.
— Во сколько это было?
— Еще полицейские тут оставались. Пытались жену его допросить.
— Мимо его окон только что пролетела женщина и разбилась насмерть, а он устроил скандал из-за испорченного букета?
— Ну да. — Уилсон пожал плечами. — Он такой.
— Дибби Макк — его знакомый?
Уилсон снова пожал плечами.
— Этот рэпер вообще заходил к себе в квартиру?
Охранник помотал головой:
— Из-за всей этой заварухи он в отель поехал.
— Сколько времени ты отсутствовал, когда помогал затаскивать розы в квартиру номер два?
— Ну, пять минут, самое большее десять. После этого с поста не отлучался.
— Ты упомянул пакеты, доставленные для Макка и Лулы.
— Ага, от модельера какого-то. Рядом Лещинская была, я ее послал разнести их по квартирам. Для него одежду привезли, а для нее — сумочки.
— Ты можешь поручиться, что каждый, кто вошел в вестибюль, потом вышел?
— Ну да, — сказал Уилсон. — Они все в журнал записаны.
— Как часто меняется код входной двери?
— После гибели Лулы мигом сменили, потому как половина лондонской полиции его знала, — сказал Уилсон. — А до этого за три месяца, что Лула в этом доме жила, ни разу не меняли.
— Можешь назвать старый код?
— Девятнадцать шестьдесят шесть, — отчеканил Уилсон.
— Тысяча девятьсот шестьдесят шестой, чемпионат мира по футболу. «Они думают, что все закончилось».
[10]
— Ну да, — подтвердил Уилсон. — Маклауд эти цифры терпеть не мог. Требовал, чтоб сменили.
— На момент смерти Лулы сколько народу могло знать код?
— Не так уж и много.
— Курьеры? Почтальоны? Газовщик?
— Эту публику мы сами впускаем, не отходя от стойки. Жильцы обычно кодом не пользуются — мы их на мониторе видим и сразу дверь открываем. Кодовый замок лишь тогда нужен, когда на посту никого нету: бывает, отойдешь в подсобку или поможешь пакеты наверх занести.
— У каждой квартиры свои ключи?
— Ну да, и своя отдельная сигнализация.
— Лула, уходя, ставила квартиру на сигнализацию?
— Нет.
— А бассейн и тренажерный зал? Они тоже под сигнализацией?
— Нет, просто под замком. У всех жильцов есть ключи от бассейна и спортзала. И еще от входа в подземный гараж. Эта дверь тоже под сигнализацией.
— Сигнализация была включена?
— Без понятия, меня там не было, когда ее проверяли. Наверное, была включена. В то утро техник все устройства проверил.
— А ночью все эти двери были заперты?
Уилсон растерялся:
— Не все. Дверь в бассейн была открыта.
— Не знаешь, кто-нибудь в тот день плавал в бассейне?
— Не припоминаю.
— Сколько же времени он стоял нараспашку?
— Без понятия. До меня Колин дежурил. Он должен был проверить.
— Ладно, — сказал Страйк. — Значит, ты именно потому заподозрил Даффилда в человеке, которого слышала миссис Бестиги, что сам до этого слышал, как он скандалил с Лулой. Когда это было?
— Незадолго до того, как они разбежались, за пару месяцев до ее смерти. Лула его выставила, а он стал в дверь кулаками барабанить, ногами стучать, хотел к ней вломиться. Крыл ее последними словами. Я пошел наверх, чтоб его выпроводить.
— Ты применил силу?
— Да мне без надобности было. Он как меня увидал, вещички с полу подхватил — она ему вслед куртку и ботинки выбросила — и ходу. Под кайфом был, — добавил Уилсон. — Глаза остекленевшие, сам понимаешь. Весь потный. Футболка грязная, дрянью какой-то заляпана. Никогда не мог понять, что Лула в нем нашла. А вот и Киран, — повеселел он. — Ее постоянный водитель.
7
В крошечное кафе протискивался парень лет двадцати пяти.
7
В крошечное кафе протискивался парень лет двадцати пяти. Невысокий, худощавый, вызывающе красивый.
— Здорово, Деррик.
Водитель и охранник крепко пожали друг другу руки и вдобавок стукнулись костяшками пальцев, после чего Коловас-Джонс сел рядом с Уилсоном.
В жилах Коловас-Джонса был намешан целый коктейль непонятных кровей; в результате получился настоящий шедевр природы: оливково-бронзовая кожа, точеные скулы, почти орлиный нос, черные ресницы и прямые, зачесанные назад темно-каштановые волосы. Эту поразительную внешность оттеняли классическая рубашка с галстуком и скромная улыбка, будто сознательно призванная обезоружить других мужчин и не допустить их ревности.
— А тачка где? — спросил Деррик.
— На Электрик-лейн. — Коловас-Джонс ткнул большим пальцем через плечо. — У меня времени всего минут двадцать. К четырем обратно в Уэст-Энд нужно. Как у вас тут дела? — Он протянул руку Страйку. — Киран Коловас-Джонс. А вы…
— Корморан Страйк. Деррик говорит, что…
— Да-да, — подтвердил Коловас-Джонс. — Не знаю, насколько это важно, может, и ерунда, но полиции все по барабану. А мне просто нужно хоть кому-то рассказать, понимаете? Вы не подумайте, я не спорю, что это было самоубийство, — добавил он. — Просто хочу кое-что прояснить. Кофе, голубушка, — обратился он к пожилой официантке, которая осталась безучастной к его неотразимому обаянию.
— И что же тебя беспокоит? — спросил Страйк.
— Я был ее постоянным водителем, понимаете? — начал Коловас-Джонс, и по его тону Страйк понял, что рассказ отрепетирован. — Она всегда требовала прислать именно меня.
— У нее был заключен договор на обслуживание с вашей фирмой?
— Да. Так вот…
— Заказы передаются через пост охраны, — вклинился Деррик. — Мы оказываем жильцам такую услугу. Если кому-нибудь требуется автомобиль, звоним в «Экзекарс» — это агентство, где Киран работает.
— Но она всегда требовала прислать именно меня, — твердо повторил Коловас-Джонс.
— У вас сложились хорошие отношения?
— Лучше не бывает, — сказал Коловас-Джонс. — Мы с ней, понимаете… не скажу, что сблизились… хотя типа да, сблизились. Подружились; ближе, чем обычно дружат водитель с пассажиркой, понимаете?
— Серьезно? И насколько далеко вы зашли?
— Да нет, вы не подумайте, ничего такого, — ухмыльнулся Коловас-Джонс. — Ничего такого.
Но Страйк заметил, что шоферу польстила сама мысль о возможности чего-то большего.