Страйк взял пинту «дум-бара» и уверенно направился к этому ценителю.
— Корморан Страйк, — представился он, подойдя к столику Уордла.
Он всегда завидовал таким волосам, как у этого парня. Уж к нему никогда не приросла бы кличка Лобок.
— Ага, я тебя срисовал, — сказал Уордл, пожимая ему руку. — Энстис говорил, что ты тяжеловес.
Страйк подвинул себе высокий стул, и Уордл без предисловий начал:
— Что ты хотел мне предложить?
— В прошлом месяце у метро «Илинг-Бродуэй» была драка со смертельным исходом. Погиб некий Лайам Йейтс, так? Стукачок ваш, правильно я понимаю?
— Допустим. Получил перо в шею. Нам известно, кто его завалил, — с высокомерной ухмылкой сказал Уорлд. — Половина городского хулиганья это знает. Если у тебя все…
— Только вам неизвестно, где его искать, так?
Скользнув глазами по нарочито бесчувственным красоткам, Уордл быстро достал из кармана блокнот:
— Продолжай.
— Есть девчонка, работает в букмекерской конторе «Бетбастерс» на Хэкни-роуд. Зовут Шона Холланд. Снимает жилье в двух кварталах от конторы. У нее сейчас кантуется незваный гость, Бретт Фирни, который избивал ее сестру. Думаю, вам стоит туда наведаться.
— Подробный адрес есть? — спросил Уорлд, торопливо строчивший в блокноте.
— Я дал тебе имя квартиросъемщицы и, так сказать, половину почтового индекса. Может, дальше ты сам?
— Как ты сказал, откуда у тебя эта информация? — спросил Уордл, не отрываясь от положенного на колено блокнота.
— Я не сказал, — равнодушно ответил Страйк, потягивая пиво.
— Интересные у тебя дружки, а?
— Очень. А теперь в порядке честного обмена…
Сунув блокнот в карман, Уордл хохотнул:
— Информация твоя, скорее всего, фуфло.
— Нет. Играй по правилам, Уордл.
Полицейский на мгновение впился глазами в Страйка, не пряча ни насмешки, ни подозрительности:
— А твой интерес в чем?
— Я же по телефону сказал: мне нужна закрытая информация.
— Ты что, газет не читаешь?
— Повторяю: закрытая информация. Моему клиенту видится здесь состав преступления.
— Ага, нам платит желтая пресса? — Уордл скривился.
— Нет, — ответил Страйк. — Брат Лулы Лэндри.
— Джон Бристоу? — Отхлебнув пива, полицейский уставился на ляжки одной из красоток; в его обручальном кольце отражались красные огоньки игрового автомата.
— По-прежнему зацикливается на этой видеозаписи?
— Пару раз упоминал, — согласился Страйк.
— Мы пробовали разыскать тех двоих, — сказал Уордл, — дали объявление. Ни один не отозвался. И немудрено: при их появлении сработала сигнализация, — как видно, это они вскрыли тачку. Причем непростую — «мазерати». Очень навороченную.
— То есть, по-твоему, они угонщики?
— Я не утверждаю, что именно это их туда привело; не исключено, что подвернулась возможность, вот и все. Какой угонщик пройдет мимо брошенного на улице «мазерати»? Но времени было два часа ночи, колотун страшный — не знаю, что еще они ловили в Мейфэре: по нашим сведениям, ни один из них там не проживал.
— Как по-твоему, откуда они взялись и куда делись после?
— Мы почти уверены, что один из них, тот, который направлялся к дому Лулы перед тем, как она разбилась, сошел с тридцать восьмого автобуса на Уилтон-стрит в четверть двенадцатого. Трудно сказать, чем он занимался полтора часа, пока не оказался под камерой в конце Беллами-роуд. Он промчался мимо этой камеры минут через десять после смерти Лэндри, припустил по Беллами-роуд и, скорей всего, свернул направо по Уэлдон-стрит. У нас есть записи с другой камеры, на Теобальдс-роуд, сделанные минут на двадцать позже, там заснят парень примерно такой же внешности — высокий, чернокожий, в капюшоне, лицо закрыто шарфом.
— Мчался, как лось, если за двадцать минут добежал до Теобальдс-роуд, — отметил Страйк. — Это ведь у Кларкенуэлла, правильно? Мили две — две с половиной. По гололеду.
— Может, это и не он. Качество съемки дерьмовое. Бристоу настораживает, что он закрывал лицо, но холод был адский, я сам на службу в вязаном шлеме пришел. Да какая разница, был он на Теобальдс-роуд или не был, если никто его не опознал?
— А второй куда делся?
— Добежал по угла Холливелл-стрит, это метров шестьдесят, а куда потом — неизвестно.
— А в котором часу появился в этом районе?
— Он с любой стороны мог появиться. Ни на одном видео этот момент не зафиксирован.
— Но в Лондоне, насколько я знаю, десять тысяч камер видеонаблюдения, так?
— Они же не везде есть. Камеры требуют обслуживания, настройки, а иначе толку от них — ровно ноль. Та, что установлена на Гарримен-стрит, была неисправна, на Медоуфилд-роуд и на Хартли-стрит вообще ни одной нет. Ты как все, Страйк: хочешь гражданских свобод, чтоб от жены в ночной клуб бегать, но при этом чтоб за твоим домом было круглосуточное наблюдение, а то, не ровен час, кто-нибудь через окно сортира заберется. Так не бывает, чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти.
— И одно, и другое — не про меня, — сказал Страйк. — Я только спросил, что тебе известно про второго бегуна.
— Закутанный шарфом, как и его кореш; видны только руки. Я бы на его месте, будь у меня рыло в пуху из-за этого «мазерати», отсиделся в баре и вышел вместе с какой-нибудь компанией.