Броуди медленно покачал головой.
— Это мой дом, — сказал он веско. — Я его построил, и в нем я буду жить. Я скорее свалю его себе на голову, чем откажусь от него. — И, помолчав, он прибавил угрюмо: — Если вы ничего другого мне посоветовать не можете, так, пожалуй, не стоит мне больше отнимать у вас время…
— Сидите, сидите, — прикрикнул на него Лэтта. — Вы сразу вспыхиваете, как сухой трут! — Он рассеянно играл линейкой, усиленно что-то обдумывая, а Броуди с недоумением следил за быстрой сменой выражений на его лице.
Наконец сэр Джон заговорил.
— Странный вы человек, Броуди, — сказал он. — Ваша душа для меня — загадка. Минуту тому назад я хотел отказать вам в поддержке, но чувствую, что не могу этого сделать. Я вам вот что предложу: торговля теперь для вас дело неподходящее, Броуди. Вы слишком неповоротливы, и медлительны, и громоздки для этого. Если бы вам даже и удалось взяться за нее снова, ничего бы у вас не вышло. Вам, с вашими сильными мускулами, следовало бы работать физически, но вы, конечно, сочтете это ниже своего достоинства. Ну что же, вы умеете писать, вести книги, делать подсчеты. Можно будет предоставить вам здесь, у нас, какую-нибудь должность.
Можно будет предоставить вам здесь, у нас, какую-нибудь должность. Вот то единственное, что я вам могу предложить, — ваше дело принять или отказаться.
У Броуди засверкали глаза. Он внушал себе все время, что сэр Джон ему поможет, что крепкие узы их дружбы побудят того оказать ему помощь — и оказать ее по-царски. И он уже вообразил, что сейчас ему предложат крупный и ответственный пост.
— Слушаю, сэр Джон, — сказал он стремительно. — Что вы хотите предложить? Если я могу быть полезен в вашем деле, то я к вашим услугам.
— Мы могли бы предоставить вам место счетовода у нас в конторе, — невозмутимо продолжал сэр Джон. — Как раз сейчас в лесном отделе имеется вакансия. Вас придется, конечно, подучить, но, несмотря на это, я из уважения к вам немного увеличу жалованье. Вы будете получать два фунта десять шиллингов в неделю.
У Броуди отвисла нижняя губа, и все лицо от удивления собралось в глубокие складки. Он едва верил ушам, удивление и разочарование омрачили его взгляд. Он только что уже представлял себе, как сидит в роскошной комнате — вот вроде этого кабинета бэра Джона — и руководит армией суетящихся вокруг него подчиненных. Эти радужные видения медленно рассеивались перед его глазами.
— Я дам вам время обдумать мое предложение, — спокойно заметил Лэтта, вставая и направляясь в соседнюю комнату. — А пока вы меня извините…
Броуди пытался собрать мысли. Пока сэра Джона не было в комнате, он сидел, как пришибленный, остро переживая свое унижение. Он, Джемс Броуди, — счетовод! Но разве у него есть другой выход? Ради Несси он должен согласиться. Он поступит на это жалкое место, но только… только пока. Придет время, и он им всем утрет нос, а особенно этому Лэтта!
— Итак, — спросил, входя в кабинет, сэр Джон, — что вы решили?
Броуди тупо посмотрел на него.
— Я согласен, — сказал он ровным голосом. Потом прибавил тоном, которому хотел придать оттенок иронии, но который звучал только патетически:
— И благодарю вас.
Будто сквозь туман он видел, как Лэтта позвонил в колокольчик, стоявший на столе, слышал, как он приказал тотчас появившемуся мальчику:
— Позовите ко мне мистера Блэра.
Блэр появился с такой же таинственной быстротой, как раньше мальчик. Броуди едва взглянул на маленького, аккуратного человечка, не видел его глаз, еще более официально-холодных, чем у Шарпа. Он не слушал разговора между сэром Джоном и Блэром, но через некоторое время (он не заметил, много ли прошло времени или мало) понял, что аудиенция окончена.
Он встал, медленно вышел вслед за Блэром из пышного кабинета, прошел по коридорам, куда-то вниз по лестницам, через двор, и, наконец, вошел в небольшую контору, помещавшуюся в отдельном флигеле.
— Вы будете работать не в общем помещении, а здесь, но я надеюсь, что вы этим злоупотреблять не станете. Вот ваш стол, — сухо сказал Блэр. Было ясно, что он рассматривает появление Броуди как незаконное вторжение, и, даже объясняя тому его простые обязанности, он старался вложить в свои слова как можно больше ледяного презрения. Работавшие в той же комнате двое молодых клерков с любопытством поглядывали из-за своих книг на странного пришельца, не веря, что это их новый товарищ.
— Вы запомнили, надеюсь? — сказал в заключение Блэр. — Я, кажется, все подробно объяснил.
— Когда мне приступить к работе? — глухо спросил Броуди, чувствуя, что от него ждут выражения благодарности.
— Завтра, я думаю. Сэр Джон ничего не сказал об этом. Если желаете ознакомиться с книгами, можете это сделать сейчас. — И, уже выходя из комнаты, прибавил уничтожающим тоном: — Впрочем, до гудка осталось всего полчаса, а вам, я думаю, понадобится много больше времени, чтобы осилить это дело.
Молча и словно не сознавая, что делает, Броуди сел на высокий табурет перед конторкой. Открытая счетная книга расплылась перед ним белым пятном. Он не видел цифр, которыми ему отныне предстояло заниматься, не ощущал внимательных взглядов двух безмолвных юношей, смотревших на него с каким-то странным смущением. Он — счетовод! Клерк, работающий за пятьдесят шиллингов в неделю! Душа в нем корчилась, пытаясь уйти от этого неумолимого факта, но вынуждена была признать его. Нет, он не вынесет такого… такого унижения! Как только он выйдет отсюда, он заберется куда-нибудь и будет пить, пить, пока не забудет все, погрузится в забытье, чтобы вое случившееся казалось нелепым ночным кошмаром. Сколько еще времени до гудка? Полчаса, — сказал Блэр. Ладно, подождем полчаса, а потом — свобода! С дрожью, пробежавшей по всему его телу, он, как слепой, взял перо и обмакнул его в чернила.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
Не может быть, чтобы они так одевались, даже если кожа у них и черная, — говорила Нэнси, посмеиваясь. — Просто вы меня дурачите!