Сонные глазки и пижама в лягушечку

— Хм, неудивительно, что Тимбукту так сложно найти.

— Это Сахара, Гвендолин. Пустая и бесплодная? Да, конечно! Сахара безжалостна и обманчиво безлика, но при этом незабываема, уверяю тебя.

— Да, наверное. Для тех, кто любит бежевый цвет. Даймонд меняет слайды; на экране практически ничего не меняется.

— Выглядит бескрайней, да? А это лишь фрагмент. На территории Сахары можно разместить всю Америку вместе с Аляской, и еще для продуктовых сумок Кью-Джо место останется.

— Сплошной песок… Столько земли пропадает.

— Камней там не меньше, чем песка, как ни странно. И дважды за свою историю Сахара была покрыта водой. Представь: тут плавали рыбы и лягушки, черепахи и крокодилы. Их скелеты попадаются на каждом шагу.

— Очень мило.

— Когда великим океанам и великим пустыням становится скучно, они просто меняются местами.

И дважды за свою историю Сахара была покрыта водой. Представь: тут плавали рыбы и лягушки, черепахи и крокодилы. Их скелеты попадаются на каждом шагу.

— Очень мило.

— Когда великим океанам и великим пустыням становится скучно, они просто меняются местами. К счастью для нас, это происходит реже, чем раз в неделю. Вообще у океанов и пустынь много общего. С нашей точки зрения, океаны более важны — как для сиюминутных нужд, так и в исторической перспективе, — однако мне больше нравятся пустыни. Они показывают, как красиво выглядела бы земля, если бы не было людей. Сахара — пожалуй, единственное место, которое мы не обгадили. Смотришь на нее — и понимаешь, какой была наша планета до того, как мы вылезли на сушу. И какой она станет, когда мы вернемся в океан. Еще чаю?

— Спасибо, не надо. А что, Тимбукту находится в пустыне? — Подсознательно вы хотите, чтобы гипноз его слов продолжался.

— Пока еще нет. Но когда-то он там окажется. — Даймонд снова меняет слайд: те же опаленные кратеры, пепельные сопки, желтые дюны.

— Тимбукту движется?

— Движется Сахара. Идет на юг, как тоскующий по родине блюз-гитарист. Сейчас, пока мы здесь сидим, она подползает к Тимбукту, лижет ему ноги — хотя не с таким удовольствием, как я лизал бы твои. Факт остается фактом: Сахара медленно пожирает Тимбукту. Но не бойся, я тебя не съем. Несмотря на твою аппетитность.

— Ты настоящий джентльмен, Ларри. Твоя сдержанность выше всяких похвал. Однако давай не отвлекаться.

— Ты все время куда-то торопишься. А знаешь, что стремление скорей добраться до цели — это скрытое желание смерти? Таким, как ты, Сахара пошла бы на пользу. Если море учит нас скромности, то пустыня учит терпению. Тимбукту никогда и никуда не спешит. Вот и мы не будем спешить в Тимбукту. Мы же договорились: я покажу тебе слайды в той последовательности, как их смотрела Кью-Джо. А значит, до Тимбукту еще минут пятнадцать. Сначала мы навестим…

Вжжжик! Даймонд меняет слайды, и на экране появляется широкая мелкая река.

— …племя бозо.

8:44

Мали (не путать с Бали и уж ни в коем случае с Малибу или Мауи!) — довольно большая засушливая земледельческая страна на северо-западе Африки. На протяжении шести веков, с 1000-го до 1600 года, Тимбукту был самым богатым и могущественным городом Мали; более того, самым богатым, могущественным и ученым городом за пределами хорошо изученного «цивилизованного» мира. Секрет процветания этого дальнего оазиса заключался в его расположении — там сходились главные караванные пути через Сахару, — а также в близости реки Нигер. По реке к побережью Атлантики переправлялись пряности, соль, рабы, ткани и манускрипты, доставляемые в Тимбукту верблюжьими караванами.

— Великая река Нигер, — с выражением рассказывает Даймонд, — на карте похожа на гигантский знак вопроса, нарисованный восьмидесятилетним левшой-алкоголиком, что весьма точно соответствует положению дел, ибо европейские географы спивались и сходили с ума, тщетно пытаясь определить истоки и русло этой реки. Нигер имеет довольно эксцентричную форму и к тому же течет не туда, куда подсказывает логика ландшафта. Поверь, многие исследователи раньше срока сошли в могилу лишь потому, что не могли разобраться с Нигером. Их задачу не облегчал тот факт, что за каждым изгибом великой реки, протянувшейся на две тысячи шестьсот миль, поджидали неизвестные болезни и воинственные племена. То, что ты видишь, — это участок в пятьсот миль к северо-востоку от Бамако, теперешней столицы Мали, до самого Тимбукту. Вода племени бозо.

— Вода племени бозо, — шепотом повторяете вы. Хорошее название для той принудительно газированной воды, которую в магазинах Америки почему-то называют минеральной.

Хорошее название для той принудительно газированной воды, которую в магазинах Америки почему-то называют минеральной.

Даймонд меняет слайды, и перед вами проплывают образы длинных выдолбленных лодок — гребцов нет, лишь на корме торчит одинокая фигура с шестом. Некоторые из лодок перевозят грузы, другие, похоже, играют роль общественного транспорта, но большая часть — рыбачьи суденышки; повсюду видны удочки, сети…

— Бозо — вообще-то выходцы из Египта. Около пяти тысяч лет назад они зачем-то покинули Нил и переселились на берега Нигера. Небольшой речной народец, до сих пор говорящий на языке Египта и сохранивший, несмотря на засилье ислама, сложную анимистическую религию с развитой системой ритуалов. Краеугольным камнем этой религии служит «Собачья звезда» Сириус.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125