Сонные глазки и пижама в лягушечку

— Да уж, — говорит менеджер, — буря надвигается.

Вы охотно кивнули бы в знак согласия, да только стесняетесь в открытую солидаризироваться с представителем столь низкого социального слоя.

Вы охотно кивнули бы в знак согласия, да только стесняетесь в открытую солидаризироваться с представителем столь низкого социального слоя. Ваша голова остается неподвижной, однако перед глазами проносятся жуткие видения: полицейский грузовик, буксирующий красный «порше», перспектива остаться до гробовой доски соседкой Кью-Джо… Конечно, если Кью-Джо еще жива. Вы бросаете виноватый взгляд на Даймондс, который ухмыляется, как тыквенная маска, вырезанная при помощи пилки для ногтей.

— Жаба прикажет конгрессу увеличить налоги, — говорит он со спокойной уверенностью. — Она потребует, чтобы федералы расширили корзину денежной наличности, а потом наложит ограничения на иностранные инвестиции и валютный обмен; возможно, даже перебросит какую-то часть пенсионных вкладов на погашение дефицита. Затем она примется за урезание социальной сферы и уволит всех бюджетников. Так что можете послать пособию по безработице прощальный поцелуй. — Даймонд громко чмокает губами (официантка при этом хихикает, а вы ачобно сверкаете глазами).

Президент же приступает к перечислению мер по ликвидации кризиса, в точности повторяя все, что сказал Даймонд, только в более мягких выражениях, так что воспринимается это чуть ли не как добрая весть. Например, вместо «уволить» он говорит «временно оставить без работы», а вместо «урезать» — «приостановить». Более того, он подчеркивает, что значительная часть этих мер станет необходимой лишь в том случае, если в понедельник рынок не оправится от падения.

Вы, наверное, могли бы посмотреть на Даймонда с восхищением, если бы вас не опередила маленькая профурсетка-официантка.

— Об этих мерах что, слухи ходили? — спрашиваете вы. — Или президентские мысли тоже можно прочитать?

Даймонд усмехается:

— Да они каждому идиоту понятны! Что еще можно предложить в такой ситуации? Проблема в том, что все эти шаги запоздали по крайней мере на несколько лет. А расширять корзину денежной наличности вообще не надо, это только взовьет процентные кредитные ставки. Надеюсь, вы не собираетесь покупать недвижимость?

О боже, вот и новая квартира уходит из вашей жизни, обгоняя обреченный «порше». Если, конечно, можно назвать жизнью то, что начнется после понедельника.

14:35

Президент завершает речь призывом к отваге и бережливости.

— Слабый раствор бойскаутского пафоса, — комментирует Даймонд.

— Крепкий раствор катастрофы, — отзываетесь вы. — Какая-то кошмарная каша!

— Кошмарная? Наоборот, замечательная.

— Концерт только начинается?

— Совершенно верно. С точки зрения тех, кто на особом листке.

Менеджер переключает телевизор на бейсбольный матч, чуть не свалившись при этом со стула. Официантка подвиливает к столу, чтобы узнать, не хочет ли Даймонд еще содовой. Вы буквально чувствуете, как у нее под юбкой сгущается горячая влага. Прямо Майами!

— Вот! — Вы грубо суете ей стаканчик. — Кофе остыл, подогрейте!

Она, наверное, могла бы вскипятить его, засунув себе между ног. Вам хватило бы десяти минут в туалете перед зеркалом, чтобы разом положить конец омерзительному флирту, но вы ни за что до этого не опуститесь. Или просто не рискнете?

— Извините за прямоту, мистер Даймонд, — говорите вы, дождавшись, когда девица отлипнет, — вы сейчас напоминаете лису в винограднике.

— Ах вот как?

— Вы радуетесь кризису, как ребенок, потому что… в общем, вас это больше не касается. Я имею в виду рынок. Вы оступились и выпали из бизнеса, а теперь злорадно торжествуете при виде надвигающихся проблем. По-моему, это голая мстительность.

По-моему, это голая мстительность. Будь у вас работа, вы бы пели совсем по-другому.

Противная улыбочка Даймонда расползается, делаясь еще противнее:

— Иными словами, страдал бы вместе со всеми?

— Да, можно и так выразиться.

Когда он начинает хохотать, официантка бросает ревнивый взгляд — должно быть, завидует, что вам удалось его развеселить.

— Ох, Гвендолин, — говорит Даймонд, отсмеявшись. — Наблюдать такую наивность в наши дни было бы приятно, если бы она не была столь жалкой.

Вы краснеете, как кардинальская шапочка, и встаете из-за стола, но Даймонд словно не замечает.

— У НАСД не дошли руки, чтобы лишить меня лицензии, — продолжает он. — А если бы и дошли, на Уолл-стрит есть целые фирмы, набранные исключительно из опальных брокеров.

Хм… это интересно. Вы снова присаживаетесь.

— Через каких-нибудь три месяца после увольнения я мог бы получить работу в любой «дискотеке» страны, за исключением, может быть (подчеркиваю: может быть!), той, которая меня уволила. А между тем я подвел под монастырь не только клиентов, но и саму фирму.

Да, это действительно становится интересным.

— В самом деле?

— Конечно! В инвестиционном бизнесе есть только одно правило: выжимай деньги. Вы сами должны понимать. Если это правило выполняется, то никто не смотрит на нарушения других правил. Уолл-стрит любит парней вроде меня странной любовью, как сутенер любит смазливую шлюшку-тугощелку, которая ворует и сидит на игле.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125