— Как ты можешь представить, — заключаете вы, — у меня даже близко не наберется того минимума, который необходим для покупки серьезного количества малодоходных ценных бумаг.
Но ты сам вчера предложил (неужели и вправду вчера?), что это препятствие можно обойти. Ведь можно, да? Ларри? — Вы целуете его в колючие щеки, затем в губы. — Ты ведь можешь?…
— Почему бы нет? Надо подумать… Честно говоря, твой план кажется скорее неуместным, чем неэтичным. Он так же соблазнителен, как остывший кофе с черствой булочкой. И тем не менее я согласен слегка покрутить его в церебральной центрифуге. Справедливо, да? Взамен дядюшка Ларри тоже попросит тебя поработать центрифугой. И помахать плавниками. Потому что у всех вышеупомянутых пароходов есть пробоины. А тот, на который ты хочешь попасть, вообще затонул — что, может, и к лучшему. Пришло время забыть о пароходах и вернуться в воду. По крайней мере сесть на листок. Так что убери эту алчную, хитрую, заискивающую улыбочку — и послушай мои сказки.
Ладно, дядюшка Ларри. Как прикажешь.
16:45
— Я заметил, — начинает Даймонд, — ты любовалась цветением моей мужской гордости.
— Вовсе нет! С чего ты взял?
— Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять: я обрезан.
— Ну и что такого? Ты ведь еврей, да?
— Я такой же еврей, как ты англичанка. Забавно, что люди автоматически связывают обрезание с евреями. А ведь ритуал родился еще в Египте. Моисей, воспитанный, разумеется, по египетским понятиям, велел сынам Израилевым обрезать крайнюю плоть либо потому, что верил в гигиеническую целесообразность этой процедуры, либо просто из соображений солидарности: ему ведь тоже подкорнали кончик, а значит, каждый бунтовщик в знак личной преданности должен был поступить так же. В общем, как ни крути, священная генитальная коррекция была введена в обиход древними египтянами — более пяти тысяч лет назад! — и примерно в то же время возникла система знаний и традиций, основанная на поклонении звезде Сириус. Сегодня в племенах бозо и догонов религиозные церемонии в честь Сириуса тоже включают обряд обрезания. Для этих людей процедура отсечения крайней плоти символизирует вращение Сириуса-В вокруг Сириуса-А.
— Прости, что перебиваю, но это смахивает на очередную попытку мужчин приписать своим пиписькам космическое значение.
— Хе-хе! Это связано, умница ты моя, с эллиптической траекторией ритуального ножа. Кроме того, наши, как ты вульгарно выразилась, пиписьки в самом деле имеют космическое значение, так же как и твои сладкие трубочки: и те, и другие служат великим целям достижения экстаза и продолжения рода. И кстати, в большинстве фольклорных традиций мужские и женские половые органы тем или иным образом связаны с лягушкой. Лягушки связаны с грибами, грибы связаны с гениталиям, а все вместе — грибы, лягушки и гениталии — опосредованно связано со звездами. Я это говорю, просто чтобы показать, насколько тесно все переплетается. Вообще эти вещи крайне запутанны; я даже не знаю, с чего начать.
— Слушай, если все так сложно… может, не надо ради меня мозги утруждать?
Даймонд открывает рот, чтобы ответить, но вдруг замирает и вскидывает подбородок.
— Гвендолин, я понимаю, это дорогая машина последней модели… И все же — у тебя в багажнике нет мышей?
Вы принимаете вид оскорбленного изумления — однако в багажнике действительно что-то шебуршится, а в салоне «порше», наполненном запахами мужских и женских соков вперемешку со сладко-горелым ароматом целебных индейских листьев, прорезается крепкий и недвусмысленный дух обезьяны.
16:48
— Я сейчас вернусь, — говорит Даймонд.
Вы следите сквозь запотевшее стекло, опасаясь, что он решил открыть багажник и взглянуть на хранящийся там ценный груз. Однако размытый хромающий силуэт направляется к входу в гостиницу.
Однако размытый хромающий силуэт направляется к входу в гостиницу. Вернувшись через несколько минут, Даймонд с видимым облегчением сообщает, что ничего не пропустил: доктор Ямагучи наверху. Наверное, еще не проспался после обеда.
— Рейко меня позовет, как только он появится. — Даймонд смахивает каплю с костлявого носа-стамески. — В пересохшем Тимбукту мне будет не хватать дождя.
— Пока это лучший аргумент, чтобы туда ехать. А если подумать, так вообще единственный.
— Я туда поехал, потому что Тимбукту казался самым настоящим краем света, бесценным и безвременным убежищем от зловонных штормов коммерции и информации. Увы, информация — это то, из чего состоит вселенная. На деле я просто получил доступ к новой базе данных и открыл глубинный смысл вещей, услышал внутреннюю гармонию. Но и это немало. Я понял, что овладевшая мной наивная тяга к путешествиям — подсказка свыше. Ты ведь знаешь кое-что о Сириусе, Гвендолин?
— А кто же о нем не знает! «Собачья звезда», самая яркая на небе. И одна из ближайших — до нее всего восемь и пять световых лет.
— Шесть. Восемь и шесть десятых.
Вы пожимаете плечами.
— Да? Хм-м… А выглядит как восемь и пять. Ну что ж, тебе виднее…
Даймонд щурится, пытаясь понять, шутите вы или нет.
— Ты наблюдала его в телескоп?
— Пф-ф, разумеется! — гордо отвечаете вы. — И Сириус-В тоже… э-э… наблюдала.