Несколько мгновений Келлхус оставался недвижен, лишь дышал, медленно и глубоко. В темноте звенели нечеловеческие крики. Казалось, будто кого?то — и не одного — сжигают заживо.
«Откуда могли взяться подобные существа? Что тебе известно о них, отец?»
Подобрав меч, Келлхус отрубил еще живому шпиону?оборотню голову. Внезапно сделалось тихо. Келлхус набросил на тварь, из которой все еще била кровь, свое изрубленное одеяние.
А потом двинулся наверх, навстречу бойне и дневному свету.
Огромная черная крепость, которую Люди Бивня нарекли Цитаделью Пса, стояла на самом восточном из девяти холмов Карасканда. Айнрити прозвали ее так из?за того, что внутренние и внешние стены вместе смутно напоминали собаку, свернувшуюся вокруг ноги хозяина. Фаним же называли эту крепость просто Ил'худа, Бастион. Возведенная великим Ксатанием, самым воинственным из первых нансурских императоров, Цитадель Пса отражала размах и изобретательность народа, сумевшего расцвести в тени скюльвендов: круглые башни по периметру, массивная навесная башня, смещенные относительно друг друга внутренние и внешние ворота. Укрепления цитадели были выстроены ярусами, так что каждый следующий круг возвышался над предыдущим. А внешние стены были заключены в почти непробиваемую базальтовую оболочку.
Понимая, что цитадель — нансурцы называли ее Инсарум — является ключом к городу, Икурей Конфас почти сразу же атаковал ее, надеясь взять ее штурмом прежде, чем Имбейян сумеет организовать оборону.
Солдаты Селиалской Колонны захватили южные возвышенности, но затем понесли сокрушительные потери и были отброшены. Вскоре вместе с ними на крутые склоны полезли галеоты, а затем и тидонцы. Саубон и Готьелк были не так глупы, чтобы оставить столь ценную добычу экзальт?генералу. К цитадели подтащили осадные машины, построенные для штурма стен Карасканда. Баллисты швыряли через укрепления горшки с горящей смолой. С требушетов градом летели гранитные валуны и тела фаним. К стенам были приставлены длинные лестницы с железными крюками наверху, а кианцы поднимали на стены камни и кипящее масло, чтобы давить и жечь тех, кто карабкался по этим лестницам. К огромным воротам принесли под защитой мантелетов окованный железом таран и под градом огня и валунов принялись бить им в ворота. Тучи стрел взлетали в небо. Саубона унесли с кианской стрелой в бедре.
Благодаря численному превосходству и ярости, варнутишмены из Се Тидонна захватили западную стену. Высокие бородатые рыцари, вассалы погибшего графа Керджуллы, прорубались через толпы язычников, которые так и роились вокруг, пытаясь вытеснить их. Лучники, собравшиеся во внутреннем дворе, осыпали их стрелами, но стрелы, даже если им и удавалось пробить тяжелый доспех, вязли в толстом войлоке. У многих из спины торчало по несколько оперенных древков, а они продолжали реветь и сражаться. Мертвые и умирающие летели со стен, падая на камни либо на людей, собравшихся внизу. Тидонцы захватили плацдарм и упорно обороняли его до тех пор, пока сзади не подошла подмога, состоявшая в основном из их родичей, аганси, под командованием младшего из сыновей Готьелка, Гурньяу. Лучники Агмундра, которых возглавил раненый Саубон, стали вести огонь по внутренней стене, вынуждая энатпанейских и кианских стрелков прятаться за зубцами парапета. Кто?то поднял над одной из внешних башен Знак Агансанора, Черного Оленя. Айнрити, окружившие холм, встретили его громогласным ревом.
Затем вспыхнул свет, слепящий сильнее солнца. Люди кричали, указывая на чудовищные фигуры в шафрановых одеяниях, возникшие между башнями черной цитадели. Безглазые кишаурим, и у каждого вокруг шеи обвилось по две змеи. Нити ужасающего белого сияния загорелись над внешней стеной. Тидонцы припали к земле и попытались спрятаться от слепящего света за большими каплевидными щитами, крича от страха и негодования, прежде чем их смело. Агмундрмены тщетно пытались вести огонь по плывущим в воздухе колдунам. Отряды арбалетчиков с хорами смотрели, как болт за болтом со свистом проносится мимо цели из?за слишком большого расстояния.
Рыцарей Се Тидонна попросту выкосило. Многие, видя безнадежность своего положения, до самого конца размахивали мечом и выкрикивали ругательства. Другие бежали. Кто успел, спустился на землю. Несколько воинов спрыгнуло со стены; их волосы и бороды горели. Чудовищное пламя поглотило знамя Готьелка.
Затем вспышки света погасли.
На миг все стихло, не считая криков, раздававшихся на возвышенности. Затем кианцы разразились радостными воплями. Они помчались по парапетам, сбрасывая оставшихся в живых тидонцев со стен. В их числе оказался и младший сын Готьелка, Гурньяу. Старого графа, обезумевшего от горя, увели.
Люди Бивня в беспорядке отступили. Отрядили верховых гонцов — отыскать Багряных Шпилей, которые все еще не вступили в Карасканд. Гонцы несли всего одно сообщение: «В Цитадели Пса засели кишаурим».
Неся в руках свой трофей, Келлхус вышел на террасу покинутого дворцового комплекса. Он прошел через небольшой садик с цветущими растениями и фигурно подстриженными кустами. Между двух кустов можжевельника лежало тело мертвой женщины; юбка у нее была задрана на голову. Перешагнув через труп, Келлхус двинулся дальше по сияющему мрамору балюстрады. Ветерок принес с собой запах благовоний и гари — где?то жгли драгоценные вещи.