Сияющие голубые глаза отыскали Найюра. Невзирая на кровь на лице, во всей внешности Саубона сквозило величие, отцовская уверенность, от которой Найюру стало не по себе. Коифус Саубон уже был королем — и он принадлежал Келлхусу.
— Охраняй караульную, — велел галеотский принц. — Возьми столько людей, сколько сочтешь нужным…
Он обвел взглядом всех присутствующих.
— Карасканд пал, братья мои! Клянусь богами, Карасканд пал!
Комната наполнилась радостными криками, сменившимися хриплыми возгласами и грохотом сапог, превращающих блестящие красные лужицы на полу в непонятное месиво.
— Победа или смерть! — кричали айнрити. — Победа или смерть!
Протолкавшись в дальний коридор, Найюр отыскал караульную. Здесь было настолько темно, что скюльвенду потребовалось несколько мгновений, прежде чем глаза приспособились к темноте. Неподалеку потрескивал фитиль единственной свечи. Найюр слышал скрип поднимающейся решетки. Он чувствовал влажный холод, просачивающийся снаружи, ощущал поток воздуха, поднимающийся у него из?под ног. Найюр осознал, что стоит на большой решетке, установленной над проходом между двумя воротами. Постепенно из темноты проступили окружающие предметы: дрова, сложенные под стенами; ряды амфор — несомненно, в них было масло; две печи высотой ему по колено, каждая с кузнечными мехами и железными котлами для подогревания масла…
Потом он увидел мальчишку?кианца, которого недавно разоружил; тот сжался в комок у дальней стены, и его карие глаза были размером с серебряные таланты. На миг Найюр прикипел к нему взглядом.
Невидимые коридоры гудели от воплей и криков.
— П?поюада т'фада, — всхлипнул юнец. — Ос?осма… Пипи?ри осма!
Найюр сглотнул.
Потом неведомо откуда возник галеотский тан — Найюр его не знал — и размашистым шагом направился к мальчишке, занося меч. В этот самый момент в проходе внизу засверкал свет, и сквозь решетку под ногами Найюр увидел группу галеотов с факелами, мчащихся к внешним воротам. Он поднял взгляд и увидел, как тан опускает меч. Мальчишка вскинул руки в попытке защититься. Клинок скользнул по запястью, прошел вдоль кости предплечья и отрезал большой кусок мяса. Мальчишка закричал.
Двери внизу распахнулись. Помещение наполнилось ликующими криками, прохладным воздухом и мерцанием факелов. Первые воины, которых Саубон спрятал на склонах под воротами, ринулись через проход. Тан ударил юнца — раз, другой…
Крики прекратились.
Пятна света плясали на забрызганной кровью фигуре тана. Голубоглазый мужчина в изумлении воззрился на разворачивающееся внизу зрелище. Он посмотрел на Найюра, улыбнулся и провел рукой по щекам.
— Истина сияет! — судорожно выкрикнул он. — Истина сияет!
Глаза его кричали о славе.
Не думая о том, что он делает, Найюр бросил меч и схватил тана, почти оторвав его от пола. Какой?то миг они боролись. Потом Найюр с размаху ударил противника лбом в лицо. Меч тана выпал из его обмякших пальцев. Голова мотнулась назад. Найюр ударил еще раз; у него лязгнули зубы. Снизу доносились крики и шум, железная решетка дрожала. С каждым проносящимся факелом по стенам скользили тени. И снова кость ударилась о кость. У тана хрустнула переносица, затем левая скула. Найюр бил и бил, превращая лицо противника в кровавое месиво.
«Я сильнее!»
Дергающееся тело упало; на Людей Бивня закапала кровь.
Найюр выпрямился; грудь его тяжело вздымалась, по железной чешуе доспехов бежали ручейки крови. Казалось, будто весь мир пришел в движение, столь мощным был текущий внизу поток людей и оружия.
Да, безумие подступало.
Над великим городом неслось пение труб. Военных труб.
Тем утром не было дождя, но редкий туман затянул дали, лишая Карасканд резкости и цвета, придавая дальним районам призрачный вид. Невзирая на облачный покров, чувствовалось, что солнце светит победителям.
Фаним, как энатпанейцы, так и кианцы, толпились на крышах и пытались разглядеть, что же происходит. Женщины крепко прижимали к себе плачущих детей, бледные как мел мужчины сжимали кулаки, а старухи громко причитали. Прямо у них на глазах восточные кварталы стало затягивать пеленой дыма. Внизу кианские кавалеристы прокладывали себе путь по узким улочкам, скача по телам соплеменников. Они стремились ответить на призыв барабанов сапатишаха. Они рвались на северо?запад, к Цитадели Пса. А потом, некоторое время спустя, перепуганные наблюдатели смогли разглядеть на дальних улицах Людей Бивня: небольшие, злобные тени, мелькающие в дыму. Закованные в железо люди мчались по улицам, мечи поднимались и опускались, и крохотные несчастные фигурки падали под их ударами. Сердца наблюдателей сжались от ужаса. Некоторые кинулись вниз, на забитые людьми улицы, чтобы присоединиться к ним в безумной, безнадежной попытке бежать. Иные остались и смотрели на приближающиеся столбы дыма. Они молились Единому Богу, рвали свои бороды и одежды и безнадежно думали обо всем том, чего вот?вот должны были лишиться.
Саубон собрал своих людей и принялся пробиваться к могучим Вратам Слоновой Кости. Их массивная башня пала после яростной схватки, но на галеотов обрушились фанимские кавалеристы, которых удалось собрать офицерам сапатишаха. На узких улочках закипели схватки. Невзирая на пополнение, постоянно прибывающее через боковые ворота, галеоты начали сдавать позиции.