Запах показался Скифу знакомым. Он был памятлив на всякие мелочи; случалось, зрение, обоняние и,слух будто бы сами по себе фиксировали мелкие и незначительные на первый взгляд детали, а память в урочный час услужливо рисовала цельную картину. Так вышло и теперь. После недолгих размышлений ему вспомнилась женщина в филигранных сережках, ее унизанные кольцами пальцы, вцепившиеся в плотно набитую сумку, ее высокий голос и назойливый сладкий аромат духов. Мадам Заднепровская — кажется, так? Забавное совпадение… От нее тоже пахло сандалом и медом…
Он отметил этот факт и позабыл о нем, увлеченный иными, более важными думами.
Упорно соскребая мелкие стружки, Скиф принялся размышлять над тем, кто же насадил золотые рощи вокруг куполов и являются ли эти строения святилищами, крепостями, виллами местной знати или чем?то совсем другим, для чего не существовало земных аналогий. Вскоре мысли его обратились к самим дурманным деревьям, и тут в голову Скифу пришло, что растения эти — великое сокровище, невероятное богатство! Конечно, если использовать их не как наркотик, хотя наркотическое действие коварного сладкого аромата было стремительным и потрясающе эффективным, но, несомненно, он мог служить и лекарством. Все опять?таки определялось количеством и мерой: на опушке рощи запах разил наповал, но слабый аромат, исходивший от желтоватой древесины, вливался в легкие бодрящим бальзамом.
Все опять?таки определялось количеством и мерой: на опушке рощи запах разил наповал, но слабый аромат, исходивший от желтоватой древесины, вливался в легкие бодрящим бальзамом. Быть может, под его воздействием удастся вспомнить то, что позабыто? Скиф предпринял несколько попыток — увы, безуспешных! Что ж, решил он, придется, как и прежде, положиться на время, счастливый случай и судьбу.
Интересно, смогли бы они прихватить с собой плоды или семена этих золотистых деревьев? По словам Сарагосы, почти все возвращавшиеся из Мира Снов обзаводились сувенирами, иногда далеко не безопасными. Значит, Оттуда удавалось кое?что принести домой. Как те синеватые банкноты папаши Дейка и фотографии древнего города в пустыне… Но почему бы и не иные ценности, гораздо более реальные, чем снимки развалин и синюхи с кругом и квадратом? К примеру, те же дурманные деревья… или неведомые на Земле лекарства… или боевой лазер… чудо?компьютер… или его чертежи, описание конструкции…
Собственно, на это Сарагоса и намекал. Не намекал даже, а прямо распорядился: поищи, мол, что?нибудь любопытное… И оплату сулил сверх положенного гонорара, который и так совсем немаленький. Ну, дьявол с ней, с оплатой! Тут интересней другое, размышлял Скиф. Что и как можно извлечь из иллюзорных реальностей, из этих фэнтриэлов, сотворенных капризами клиентов и искусством Доктора?
Может, в том и заключалось истинное предназначение фирмы «Сэйф Сэйв»? И все эти сафари для скучающих богачей, все эти развлекательные круизы были только прикрытием? Дымовой завесой, за которой скрывалось нечто совсем иное? Тут он почувствовал, что открывающиеся перспективы кружат голову, и велел своей фантазии заткнуться. Не мудрствуй лукаво, солдат, не доживешь до дембеля, как говаривал майор Звягин.
Лук они с Джамалем сгибали вдвоем. Когда Скиф впервые коснулся натянутой тетивы, она запела, загудела под пальцами, словно басовая струна гитары, и звук этот показался ему первым аккордом торжественного хорала. Но чтобы гимн был сыгран до конца, требовались стрелы, и путники спустились к подножию холма, к деревьям. Еще до заката Скиф успел вырезать полдюжины стрел — самых примитивных, без оперения, с остриями, заточенными ножом и обожженными в огне, но первый же снаряд, посланный им для пробы, пролетел сотню метров. Стрелы, конечно, были плохи, да лук хорош!
Джамаль восхищенно поцокал языком и, с любопытством оглядев окрестности, предложил произвести эксперимент на живой мишени. С третьего раза Скифу удалось подбить небольшое животное с изогнутыми рожками — местную разновидность сайгака; стрела навылет пробила маленькому оленю бедро, а удар клинком завершил охоту.
Вечером, обгладывая у костра сочное мясо с кости и любуясь тремя лунами, мерцавшими в бархатисто?черном небе, Джамаль (все еще «дневной» Джамаль, в котором не было ничего таинственного) с одобрением произнес:
— Ты, генацвале, многое умеешь. Настоящий эх?перд, вах! Где научился? Институт кончал, да?
— Университет, — уточнил Скиф.
— О, какой умный! А я вот только школу в Тбилиси… Хорошая школа была, веселая, но все?таки не университет!
— А потом?
Скифа и вправду интересовало, что случилось потом. Он все надеялся услышать рассказ о той президентской охоте, где торговый князь познакомился с его нынешним шефом. Но Джамаль, печально улыбнувшись, протянул:
— По?отом? Потом, генацвале, я заболел… что?то с головой случилось, понимаешь? Ну, папа забрал меня в Питер, вылечил и устроил та?а?кой университет! И было это совсем не весело.
— Ну, — Скиф пожал плечами, — зато теперь ты умеешь делать деньги.
— А ты — луки. Никогда не думал, дорогой, что такому учат в университете.
— Этому учат в другом месте. Стрелять, рубить, колоть и вышибать мозги.