Не увлекайся, сказал он себе, романтические бредни не доводят до добра. Собственно, один раз ему уже случилось пострадать из?за своей тяги к авантюрам — именно она привела его с университетской скамьи в батальон спецназа. Шесть лет… Вполне достаточно! Теперь ему хотелось чего?нибудь поспокойней, желательно без стрельбы, без ночных десантов и прыжков с парашютом.
Однако не пытался ли он обмануть себя? Где?то в глубине, интуитивно, подсознательно, он чувствовал, что тихая жизнь не про него, и ощущение это оставалось с ним уже много лет, еще с юности, со студенческих времен. Недаром же ему захотелось выбрать темой диплома скифов! Племя степных наездников, вольнолюбивых и непокорных, казалось символом Хаоса — или, вернее, таинственного и пленительного Вдруг, антитезой железного римского порядка, в конце концов павшего под напором восточных орд. Быть может, мелькнуло у Кирилла в голове, он унаследовал каплю крови тех диких степняков? И Сарагоса, мужик бывалый и догадливый, присвоил ему кличку не по наитию, а по праву?
Что ж, кому суждено быть повешенным, тот не утонет…
Пытаясь собраться с мыслями, он вытащил сигарету, закурил и с нарочитой небрежностью произнес:
— Значит, фэнтриэл… все, как на самом деле, и никаких иллюзий… Почему же вы мне сразу не сказали? На челе Сарагосы заиграла усмешка.
— А если б сказал, ты бы поверил? Э?
«Он прав, не поверил бы», — пронеслось в голове. Кирилл выдохнул дым в окошко, наблюдая, как горбоносый брюнет размахивает тростью и о чем?то горячо толкует с механиком из гаража. Потом оба направились к слидеру, и хозяин приподнял капот. Судя по экспансивным жестам и богатой мимике, он был кавказцем — скорее всего армянином или грузином. Не спуская с него взгляда, Кирилл сказал:
— Вот вы говорили, что спасаете толстосумов от скуки…
— Э? — Сарагоса привстал, посмотрел в окно на брюнета, хмыкнул и кивнул. — Да, такова одна из наших задан. Я бы сказал, главная — в коммерческом отношении.
— И много находится охотников эдак поразвлечься? Крезы наши, они ведь осторожные… берегут шкуру… а в этих снах — не снах всякое бывает… — Кирилл потер разбитые в кровь костяшки.
— Да, такова одна из наших задан. Я бы сказал, главная — в коммерческом отношении.
— И много находится охотников эдак поразвлечься? Крезы наши, они ведь осторожные… берегут шкуру… а в этих снах — не снах всякое бывает… — Кирилл потер разбитые в кровь костяшки.
Короткопалая волосатая лапа шефа протянулась к компьютеру, любовно огладила клавиши; монитор ответил вспышкой розоватых огней, затем по экрану сверху вниз побежали ровные строчки.
— Наш архив! — не без гордости произнес Сарагоса. — Ты не поверишь, сержант, какая выстроилась очередь! Вот, пришлось целую картотеку завести… Да, целую картотеку… — Его глаза лукаво блеснули, и Кирилл подумал, что шеф чего?то не договаривает. — Видишь ли, — продолжал он, — с развлечениями у нас не густо… ну, с развлечениями для богатых… очень богатых… Казино там, девочки, кабак, эротический массаж с чесанием пяток… Собственно, и все. А если двинуть в заокеанские края в поисках чего?нибудь этакого… — он снова хмыкнул и пошевелил пальцами, — то тут возникают всякие сложности — языки, визы, провоз валюты, время, нервы… Мы же доставляем экзотику прямо к порогу, Скиф, и экзотика наша вне конкуренции!
— К порогу, это точно, — заметил Кирилл, разглядывая кавказца с механиком, увлеченно копавшихся во внутренностях серебристого «Твинго». — И местечко вы нашли подходящее… Поближе к клиентам, э? — Сарагоса строго шевельнул бровями, но смолчал, и Кирилл, решив, что дерзость сошла с рук, опустился на диван. — Может, вы поведаете все как есть, шеф? Про сны и фэнтриэлы, про Доктора и эту вашу экзотику… ну, которая вне конкуренции?
— Поведаю. — Строгое выражение внезапно исчезло с лица Сарагосы, и на полных его губах тенью промелькнула улыбка. — Поведаю, парень, отчего же не поведать… Только сперва сдай?ка казенное имущество.
— А! Универсальную валюту! — Поднявшись, Кирилл полез в карман, нашарил колечки, вздрогнул и вдруг застыл подобно кариатиде, придавленной неподъемным грузом. Прошло, наверное, с полминуты, пока ему удалось вытащить руку из кармана и раскрыть ладонь.
Колец было три!
Некоторое время он взирал на золотые ободки, весело сиявшие у него на ладони. Казалось, они искрятся загадочно и насмешливо, точь?в?точь, как карие глаза Сарагосы, словно намекая, кто тут записной враль, а кто — доверчивый простак. «Может быть, — подумал Кирилл, — пробуют меня на зуб? Испытывают? На первое — гипноз, на второе — порция баек от шефа плюс намеки на наркотики… Вполне разумная мысль,э?»
Он поднял взгляд на Сарагосу — тот откровенно ухмылялся.
— Значит, все?таки сон… — протянул Кирилл, ощущая под сердцем какую?то пустоту. — Зачем же вы так?.. Язвительная улыбка на губах шефа исчезла.
— Ну?ка, проверь в другом кармане! — резко приказал он. — Что там у тебя?
Кроме родимой валюты — «мишек», «димок» да «юрок», там было с дюжину синеватых купюр: одна — с треугольником и выпученным багровым глазом, четыре — с квадратом, из коего, словно из клетки, скалился неведомый зверь, быть может, шайкал или трипидавр, а остальные — с кружком. Кирилл взглянул на деньги, затем на кольца и осторожно, словно хрупкую фарфоровую вазу, положил и то и другое на краешек стола. Нет, произошедшее не было сном! Внезапно он вспомнил про свои руки — костяшки пальцев саднили, и кровь — там, где была содрана кожа, — только начинала подсыхать.