* * *
Прощаться с хозяином не стали — консистенцией и цветом лица тот напоминал сейчас досуха выжатый лимон и, пожалуй, не смог бы приподняться со стула. В прихожей, у двери. Пал Нилыч замер на пару секунд, приложив палец к губам, и Скифу почудился едва слышный скрежет, доносившийся с лестничной площадки. Звук был слабым, но отчетливым; казалось, кто?то водит напильником по ребру жестяного листа.
— Оружие к бою, — негромко произнес Сарагоса.
Выдернув из?за пояса лазер. Скиф приготовился метнуть яростный луч — вверх, вниз, налево или направо, смотря по тому, где окажется источник странного звука. Святой Харана, заступник и хранитель, помалкивал, что вселяло в Скифа обычную уверенность: он знал, что промашки не случится, что огненная игла настигнет цель, а цель эта, чем бы она ни была, ущерба стрелявшему не причинит. Но вывод сей не относился к Сарагосе, и Скиф решительно оттеснил шефа в сторонку, а затем распахнул дверь.
Скрежет сразу сделался сильнее — скрежетала крышка распределительного щитка, у которого возился Сингапур. Пожалуй, за то время, что они провели у Догала, он успел бы три раза собрать и разобрать все местное электрооборудование, а заодно подмести лестницу от подвала до чердака.
Увидев Сингапура, Пал Нилыч сразу успокоился, кивнул ему и направился к выходу. Скиф и Сингапур молча последовали за шефом, как и Сентябрь, присоединившийся к ним внизу. Они разместились в просторном «Лексусе» — Сарагоса впереди, рядом с сидевшим на месте водителя Самураем, трое «племянников» — сзади. Негромко зашуршал мотор, слидер дрогнул и плавно выкатил на магистраль. Время было позднее, метро закрылось, и Самурай, переглянувшись с шефом, повернул к северу. «Отвезут меня домой, на Гражданку», — понял Скиф.
Визит к знакомцу Пал Нилыча камнем давил на душу. Он вроде бы слышал и видел все, но ничего не понимал; разговор о каком?то нападении, о каких?то статьях, написанных шефом, о двеллерах?оборотнях, подбросивших Сарагосе красную коробочку с таким знакомым запахом, — все это было сплошной загадкой. Еще большей загадкой представлялось поведение Догала, его странные полуобрывочные фразы, которых шеф, казалось, ждал с жадным нетерпением и был готов вышибить из своего несчастного знакомца чуть ли не пытками. А в том, что Догал несчастен, Скиф не сомневался ни на одно мгновение. Этот жалкий человек, и в обычных обстоятельствах не внушивший бы ему симпатии, явно очутился в беде. В большой беде! Симпатий это по?прежнему не вызывало, но сочувствие — дело другое.
Ему о многом хотелось расспросить Сарагосу, но он молчал и терпел. Терпеливому солдату сержант постель стелет, а взводный чай подает, говаривал майор Звягин, и мудрость эта засела в голове Скифа столь же крепко, как и статьи армейского устава. Странно, подумалось ему, речи своего бывшего комбата он помнит лучше, чем лекции университетских профессоров — словно бы шесть спецназовских лет заслонили годы учебы на истфаке. Не стерли, нет, но заслонили… Возможно, потому, что армия была жизнью, суровой и реальной, а университет — лишь преддверием к ней?
Преддверие к жизни… А как назвать то, что происходит сейчас? С нами? За последний месяц он просмотрел целую череду снов: восхитительный — о Сийе ап’Хенан, пепельно?кудрой амазонке из Башни Стерегущих Рубежи, таинственный — о фирме «Сэйф Сэйв» и красноглазом Докторе, ужасный — о Марке Догале и красной коробочке с непонятным зельем… Какой же сон ждет его теперь?
Сарагоса гулко откашлялся, нарушив тишину.
— Скиф!
— Да, Пал Нилыч?
Он шевельнулся на заднем сиденье, покосившись на Сингапура и Сентября. Сингапур, Серж Никитин, будто бы дремал, и лицо его с точеными чертами и широким разлетом темных бровей казалось безмятежным. Сентябрь что?то едва слышно мурлыкал себе под нос. Похоже, недавняя операция н& вызывала у них ни вопросов, ни недоумения.
— Ты что дергался?то — там, у Догала? — спросил шеф. — Запах узнал, э?
— Узнал, — ответил Скиф. — Слабый, а похож… Что это было, Пал Нилыч?
— Не было, а есть. — Сарагоса похлопал по карману, в котором, завернутая в полсотни слоев пластика, лежала красная коробочка. — А вот что есть… Это, сержант, придется выяснять тебе.
Намек был понятен, и сердце Скифа взыграло. Амм?хамматская степь вдруг раскинулась перед ним, за степью вставали золотые рощи и зеленые леса, лежало прозрачно?изумрудное теплое море, вздымалась розовая пена гор, а по равнине, блистая броней, мчались всадницы на быстрых скакунах.
Сийя, Сийя!
— Приятель твой заявился позавчера, князь, — заметил Сарагоса. — Скандалить не скандалил, тебя хвалил, но и от контракта отступиться не пожелал. Подавай ему этот Амм Хаммат, и все дела! Собачек полосатых, да белых зверюг, да разбойников, да амазонок! Правда, на амазонках он вроде бы не слишком настаивал… — добавил Пал Нилыч, помолчав.
— Значит… значит, мы сходим Туда? — хрипло выдохнул Скиф.
— Сходим, но без князей, графов и прочей публики. Либо ты сходишь, либо мы вдвоем. Только не сразу! У меня к тебе есть и другое порученьице… Вот после него и отправимся в Амм Хаммат. Отправимся, разберемся, что к чему, тогда можно и клиентов пускать… особливо этаких привередливых, как наш князек… — Сарагоса сделал паузу и поинтересовался: — Догала видел, х?м?м?.. Ясно, что бывает с неосторожными да слишком любопытными? Их только пусти к молочным рекам, кисельным берегам да золотым дурманным рощам… Никаких твоих ару?интанов не надо — сами всякой дряни нанюхаются! Так что с князем мы подождем. Не усохнет он с горя.