Итак, на другом материке, в регионе, уже контролируемом Воплотившимися, работала группа, изучавшая тайо! Причем какими?то странными методами. Похоже, там был человек, способный пробиться сквозь завесу темпорального вакуума в иные миры. Подобные сведения являлись бесценными и для Великого Плана, и для всего Сархата, воистину бесценными! Он передал их соратникам и не сомневался, что те уже начали действовать.
Да, наступила пора действий! Действий, которые сокрушили бы сопротивление! Действий, которые отправили бы ВДО в сизый Туман Смерти, стерли бы в прах всю эту нелепую организацию! И тут Сильверсон, знавший об истинных ее целях, превращался в крайне нежелательную помеху.
К счастью, этот ничтожный червь земной уже мертв… Мертв! Сия мысль доставляла нынешнему Шепарду Хилари истинное удовольствие.
Теперь, после Второго Рождения, он мог испытывать подобную эмоцию и находил ее весьма приятной — как и прочие необычайные чувства, дарованные Воплотившимся Сархата. Теперь он знал, что такое гнев и радость, печаль и страх, ненависть и коварство, ложь и гордыня; понимал, как можно наслаждаться властью и почти безмерным — пусть тайным! — всемогуществом; ведал соблазны зависти, тщеславия и мести; упивался сладостным и неведомым доселе счастьем — осознанием себя как личности, чего?то отдельного, обособленного, не связанного напрямую с прочими существами.
Но вселенная эмоций, чувств и воспоминаний истинного Шепарда Хилари, давно канувшего в сизую Мглу Разложения, являлась не единственным его ценным трофеем. Человеческий облик, пусть воспринятый на время, позволял приобщиться и к другим сферам, другим чувственным порывам, пусть не столь универсальным, как удовлетворение или страх, зато весьма своеобразным. Голод и жажда, тяга к женщине, боль, запах, вкус… Наконец, юмор — странная игра словами, в которой прежний Шепард Хилари был весьма искушен. Как, впрочем, и нынешний — его наследник, его новое «я», возродившееся вторично в подземном убежище под старой лесопилкой на окраине маленького городка.
Наследник? Он усмехнулся, поймав себя на том, что мыслит земными категориями, вошедшими’в привычку за два последних месяца. Нет, не наследник! Скорее хозяин, пришедший и взявший то, что принадлежит ему по праву! То, в чем природа отказала его расе, наделив сим драгоценным даром ничтожный прах, безмозглых червей, разбросанных в тысяче потаенных уголков Мироздания!
Но все они будут найдены, обысканы и приобщены к Великому Плану Сархата…
С этой мыслью Шепард Хилари, отложив рапорт, поступивший из Лос?Анджелеса, начал просматривать другие сообщения.
Глава 11
Земля, Петербург, 27 июля 2005 года
У пульта Решетки снова был Винтер. Почему?то он представлялся куратору высоким и сухопарым, с острым ястребиным лицом, похожим на Шерлока Холмса; иногда он рисовал в своем воображении тощую фигуру командора, застывшего под прицелом лучевых метателей. Или его пункт связи — в Варшаве, Киеве, Афинах, черт знает где — обходился без лазеров? В конце концов, все бывает: взбесятся проклятые штучки, плюнут огнем, и Система лишится ценного работника…
Мрачно ухмыльнувшись, куратор покосился на стволы лучеметов, что глядели ему в лоб, и набрал на клавишах:
«Группа агентов категории С расширена до девяти человек».
Почти сразу же в блеклой голубизне экрана Решетки всплыл ответ:
«Принято».
«Повторно прошу санкционировать исследовательские работы с феноменом Д. Расширенный штат агентов позволяет приступить к его активному изучению».
«Отказано, — ответил Винтер. — Сомневаюсь, что это целесообразно».
Куратор чертыхнулся. Пальцы сами собой отбарабанили:
«Причина отказа?»
Такой же вопрос он задавал в прошлый раз, и ответ не заставил себя ждать:
«Не сообщается. Вы проявляете излишнюю настойчивость».
Разумеется, сомнения Винтера были ему понятны. Осторожнось, осторожность, и еще раз осторожность! Доктор работал на Систему не больше года, и до сих пор все шло хорошо, но кто знает, к чему привело бы вмешательство в его дела? Скажем, сохранит ли он свой поразительный дар, обвешанный проводами и детекторами ментоскопа? И что произойдет с людьми, посланными в фэнтриэл, если попытаться вскрыть защитное поле? Проникнуть в ту радужную дымку, которой Доктор окружал странников?сновидцев? К примеру, что случится, если ввести в нее датчик?
Риск был слишком велик. Пока что Доктор исправно трудился, разыскивая воображаемые клиентами миры, и даже если они и не являлись реальностью, в каждом десятом удавалось обнаружить нечто ценное и вполне вещественное — такое, как Решетка или Страж. Куратор это понимал; его раздражала не суть сказанного Винтером, а скорее безапелляционный тон приказа. Его ставили на место, словно мальчишку! Такого он не любил.
«Сообщаю свое мнение по данному вопросу. Мы действуем вслепую, используя способности Д и фантазии клиентов. Мы выжали эту линию досуха. Необходимо серьезное теоретическое исследование феномена».
Винтер был терпелив и выслушал его до конца. Затем экран мигнул, и на нем появилась фраза:
«Теории меня не интересуют, только факты. Надежные факты и новые находки».
В каком?то смысле он прав, подумал куратор; с точки зрения человека Запада, надежные факты всегда предпочтительнее самых мудрых теорий. В России же всегда было наоборот. Теоретически тут знали все: как править страной, как сровнять горы и осушить моря, как осчастливить всех и каждого, как повернуть реки вспять и вырастить цветы в пустыне. Знали, но не считались с реальными фактами, а потому и пришли к прозябанию и скудости.