— Ты как Хозяина называешь? Граф Калиостро? А почему? Плечи Догала приподнялись и опустились.
— Как мне еще его звать? Таинственная личность… владыка над душами людскими… Калиостро и есть… или, если хочешь, Шива?Разрушитель… Ариман, Сет, Люцифер, средоточие зла… Зови как угодно!
— Ну и что этому Калиостро надо? Догал снова пожал плечами.
— Что надо Князю Зла? Мы сами, я полагаю. Люди! В обмен вот на это. — Его рука, протянутая к красной коробочке, уже не дрожала.
— Люди? — повторил куратор, вспоминая свои недавние раздумья. — Люди, если рассматривать их как предмет торговых операций, слишком неопределенное понятие, мой дорогой. Так что же ему нужно, поконкретней? Рабы? Пушечное мясо? Скот? Наши почки и печень? Наши мысли, идеи, наша технология? Или одалиски для гаремов?
— Все шутишь, Петр Ильич… Вот встретишься с ним, сам и спрашивай! Спрашивай, коль пороху хватит!
— Куда торопиться, Марк? Сначала я тебя порасспрошу.
Так что же ему нужно, поконкретней? Рабы? Пушечное мясо? Скот? Наши почки и печень? Наши мысли, идеи, наша технология? Или одалиски для гаремов?
— Все шутишь, Петр Ильич… Вот встретишься с ним, сам и спрашивай! Спрашивай, коль пороху хватит!
— Куда торопиться, Марк? Сначала я тебя порасспрошу. Обо всем, что знаешь! — Убедившись, что компаньон вроде бы ожил, Сарагоса вернулся к своему стулу и сел. Трубка его, точенный из грушевого корня дельфин, снова вынырнула из кармана, словно лапоминая о том, что запираться Догалу не следует. — Ты, кажется, и других поминал? Не Рваного, а тех, для кого он товар носит? Ну и что ж это за люди?
По лицу компаньона скользнула тень улыбки.
— А ты разве не знаешь, Петр Ильич? Разве твои племянники не доложили? Их ведь на Литейном пруд пруди, а?
— Ишь ты, совсем оклемался! Уже и Литейный начал поминать. — Куратор поднес трубку к ноздрям и глубоко втянул воздух. — Только я не с Литейного, Марк. Я скромный журналист и пекусь лишь о своей шкуре… ну, и о своих племянниках, разумеется. А потому желаю знать, кому на ногу наступил. — Он смолк, сосредоточенно уминая табак. — Ну, какие же люди к тебе ходили? Давай рассказывай! А племянники мои проверят.
— Ну, чернявый такой заходил, Сергеем звать, — неохотно промолвил Догал. — Еще Колька?стрелок… совсем мальчишка, юноша лет семнадцати… Женщина была, Ася Денисовна, с мужем… кажется, Михаил… Слушай, Петр Ильич, — он вскинул полные муки глаза на куратора, — они ведь мне по фамилиям не представлялись, адресов?телефонов не давали! К чему тебе все это? Меня, что ли, проверить хочешь?
— Ты говори, говори! А я послушаю. Журналисты, сам знаешь, любопытный народ… — Не спуская с компаньона взгляда, Сарагоса принялся заворачивать «голд» в свои бесчисленные пакеты, потом понюхал сверток и, довольно кивнув, опустил его в карман розового пиджака.
— Ну, еще одна женщина была… красивая, молодая, одета хорошо. Волосы, как начищенная медь, а глаза…
— …как на витрине с бижутерией, — по какому?то наитию подхватил куратор. — Зеленые и блестят, так? Догал, казалось, не удивился, а только кивнул.
— Да, зеленые… Ксения ее зовут.
«Неужто та самая ведьма? — промелькнуло у Сарагосы в голове. — Брильянты в ушах, тряпки от Диора, язык без костей?»
Теперь он припомнил, что рыжую и впрямь звали Ксенией — Ксенией Сикорской, точно! Вспомнилось куратору и кое?что еще: мимолетный разговор с секретаршей Элечкой и ее блокнот, где регистрировались все заявки, поступавшие в фирму «Сэйф Сэйв». Вчера в блокноте этом появилась пара новых строк, ибо рыжая Ксения опять решила постранствовать в Мире Снов… Что и было подтверждено телефонным звонком!.. Он еще раздумывал, кого бы с ней послать. Самума или Скифа…
Глаза Сарагосы довольно блеснули. Таинственный граф Калиостро, Шива?Разрушитель, пока был для него недосягаемым многоруким кракеном из океанских глубин, Рваный оставался затаившейся в мутных прибрежных водах акулой, но одну рыбку все же удалось отловить! Не простую рыбку, золотую! Рыжую!
Он сунул трубку в рот и энергично потер ладони.
— Ну, любезный мой Марк, ответь?ка мне на последний вопрос: что за странная аллергия к табаку? Ты ведь раньше курил. Или я ошибаюсь?
— Курил, — вяло согласился компаньон. — Теперь не курю. И никто не курит… почти никто. Но у всех бывает по?разному, понимаешь? Одни не выносят запах табака, другие — сыра, лимонов или спиртного, третьи — паленого дерева… Цена блаженства, так сказать. — Его глаза скользнули по карману Сарагосы, где была запрятана ярко?красная коробочка, надежно обернутая в целлофан.
— Его глаза скользнули по карману Сарагосы, где была запрятана ярко?красная коробочка, надежно обернутая в целлофан.
— Выходит, зря я кулаки расшиб об этих… как ты их назвал?.. атарактов?.. Достаточно было пустить им в морды немного дыма, э?
— Не знаю. — При упоминании атарактов Догал сморщился, как от зубной боли. — Говорили мне, атаракты уже ничего не чувствуют… ничего… Одни приказы выполняют…
— Кто говорил? Рваный? А сам он кто? Он и прочая публика? Они — атаракты?
— Не атаракты, так будут ими!
— А ты?
Но Догал промолчал и, не выдержав пронзительного взгляда Сарагосы, спрятал лицо в ладонях.