— Полное угнетение центральной нервной системы, паралич! Конечно, афазия, утрата почти всех базовых рефлексов, кроме, быть может, дыхательного… Понимаете, друг мой, даже младенец умеет сосать, вопить и двигаться, а эти четверо утеряли не только способность к речи, но и разучились жевать! Мы держали их на внутривенном питании по нескольку дней, но ни один не пришел в себя. Конец был один: медленное угасание, остановка сердечной деятельности, смерть. Забавно, не правда ли?
— Чрезвычайно забавно, — согласился следователь с кривой усмешкой. — Но, если не ошибаюсь, существует несколько причин, способных вызвать такое коматозное состояние…
— Да, и большинство из них относится к криминальной сфере, — живо перебил Хорчанский.
— Вы имеете в виду наркологические препараты?
— Конечно. Но я могу утверждать с полной определенностью, что эти четверо не кололись и ничего не принимали внутрь… ничего известного нам. Мы сделали гистологический анализ — ткани чисты. Нет даже следов алкоголя и никотина.
— И вы предполагаете… — начал следователь.
— …что мы столкнулись с чем?то новеньким, — закончил врач. — Потому я и пришел к вам с этим. — Брезгливо опустив уголки рта, он покосился на измятые сигаретные пачки.
…Минут через пятнадцать, распрощавшись с Хорчанским, следователь выключил магнитофон и извлек кассету. Некоторое время он сидел, прикрыв глаза, прокручивая в голове только что закончившийся разговор. Он был уже немолод, всякое повидал на своем веку и привык серьезно относиться к самым невероятным заявлениям. Тем более что он знал тех, кого такая информация крайне интересовала.
Аккуратно упрятав кассету и сигаретные пачки в ящик стола, следователь потянулся к телефону.
* * *
Сорди, стоявший на самом углу, рядом с зеркальной витриной кафе «Дабл Кроун», стащил свою широкополую шляпу и с недовольным видом принялся обмахивать покрытое влажной испариной лицо. К вечеру жара сделалась еще невыносимей, горячие камни, бетон и асфальт отдавали тепло, превращая город в гигантское подобие финской бани, накрытой тучами смога. Сорди истекал потом, и шляпа в его руках колыхалась с бешеной скоростью.
Что касается Джемини Коссы, то он не испытывал никаких неприятных ощущений. С недавних пор он перестал бояться холода и жары, полицейских дубинок, ножей, ушибов, синяков и переломов; сам дьявол, великий Сатана, сиятельный патрон Черной Роты, оберегал его от всех неприятностей, кроме пули в сердце или в лоб. Это порождало сладкое чувство могущества и безнаказанности.
Заметив подаваемые Сорди сигналы, Косса неторопливо извлек из сумки пулемет, повернулся к перекрестку и пошире расставил ноги. Редкие прохожие еще не успели разглядеть длинный ствол его «файрлорда», как из?за угла вывернул голубоватый восьмиколесный слидер. Роскошный «Линкольн?Аполло», модель люкс, бесшумно и плавно скользил над серым асфальтом, сверкая целой батареей фар и хромированной отделкой дверец; стекла салона были затемнены, и Косса не видел ни шофера, ни людей на задних сиденьях. На всякий случай ему полагалось расстрелять всех в этой шикарной машине, хотя Черную Роту интересовал лишь один из пассажиров.
Джемини прицелился и дважды, с интервалом в секунду, нажал на гашетку. Отдача едва не отшвырнула его к стене, рифленый ствол дрогнул, пули выбили в асфальте канавки шириной с ладонь. Но первая очередь пришлась точно в лобовое стекло голубого «Аполло», прикончив водителя; слидер вильнул в сторону и врезался в каменный поребрик.
Такие машины с компактным и мощным электромотором не взрывались и были во всех отношениях безопасней прежних керосинок с их бензобаками, нелепыми двигателями, коробкой передач и архаичной системой охлаждения.
К тому же слидеры, посаженные на три или четыре пары колес с двенадцатидюймовыми шинами, могли перевернуться лишь при падении с отвесного горного склона или под напором бульдозера. Что же касается бронированной модели люкс, то она гарантировала своим пассажирам почти полную неуязвимость — в огне и в воде, в горах и на равнине, при столкновении и при обстреле. Само собой, на гаубицы и реактивные снаряды эта гарантия не распространялась; речь шла о ручном оружии — от пистолета до снайперской винтовки включительно.
Но «файрлорд», которым снабдили Джемини, пел песни совсем из другой оперы. Это была дьявольская штучка, предназначавшаяся для стрельбы с турели, закрепленной на палубе корабля или на танковой броне; ни один нормальный человек не сумел бы удержать в руках это грохочущее чудище.
Джемини Косса, однако, не был нормальным человеком.
Он прицелился, краем глаза заметив, как Сорди юркнул в кафе, и прошил «Аполло» длинной очередью. Оглушительный грохот выстрелов слился со звоном стекла и гулкими ударами пуль, пробивавших металл дверец, затем где?то неподалеку взвыла полицейская сирена. Самое время уходить — дворами, как предусматривали полученные Коссой инструкции, однако вначале ему полагалось убедиться, что пассажиры слидера мертвы. То был главный и основной приказ, и Джемини Косса никак не мог его нарушить.
Выпустив еще одну очередь, он подошел к машине, наклонился и заглянул внутрь. На заднем сиденье, залитом кровью и усыпанном осколками стекла, скорчились три человека: один — с наполовину снесенным черепом, два других — с развороченной грудью. Жизни в них было не больше, чем в раздавленных тараканах, и Косса, довольно хмыкнув, выпрямился.