Народ собрался разношерстный: от тощих ландскнехтов с голодными волчьими взглядами до крепких и рослых бойцов линейных центурий. Но все были одинаково распаренные и усталые, злые. Десяток воинов бросали кости в пыли, звенели медяками и азартно вскрикивали. Остальные переругивались, кляли нанимателей, которые заставили прийти в броне. Кое-кто нетерпеливо стучался в ворота, пытался заговаривать с часовыми на стене. Но те сохраняли молчание, поглядывали на толпу внизу с презрением.
— Смотри, куда прешь! — гаркнули на ухо. Под ребра ткнулся здоровенный кулак, в ноздри ударил запах крепкого пота.
— Простите, — пробормотал я. Оглянулся, увидел здоровенного рыжеволосого детину на две головы выше меня. Морда квадратная, как ящик, грудь выпуклая, одет в потрепанные и не раз правленные латы. Воин скалил зубы, почесывал небритую щеку.
— «Прости» маме говори, — процедил солдат, с хрустом сжал у меня перед носом массивный волосатый кулак. — За то, что родила урода.
— Обязательно передам, — хмыкнул я. Окинул детину оценивающим взглядом, подметил громадную секиру в ременной петле у пояса. — Не думал, что в легионах используют такое оружие.
— Мой дед из Веринга! — с гордостью сказал боец.
— Смелый народ, — дипломатично согласился я.
— Уж покрепче жиденьких имперцев, — ответил воин. Мучительно задумался, но решил отложить расправу на потом. Убрал кулак, заявил нагловато: — Я тебя побью.
— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Ты сильный… но зачем драться?
Похвала и кошке приятна. Да и бить человека, который только что тобой восхитился, как-то глупо. Легионер поколебался, насупился и нехотя отступил, буркнул:
— Как — зачем? Тебе что, ничего не объяснили?
— Сказали о каком-то экзамене.
— Тут лучшие из лучших, — заявил боец. — Мы будем сражаться за право вступить в элитный легион. Я Эрик Выбей Зуб, буду первым среди равных.
— Ты можешь… А зачем сюда вступать?
— Ну ты даешь, паря, — изумился детина, презрительно сплюнул. — Вообще уверен, что по адресу явился? Может, стоит дворником устроиться?! Тут пообещали столько денег, что семьям хватит на оставшуюся жизнь. Но лучше поищи другое место, с твоей-то зубочисткой…
Эрик фыркнул, небрежно указал на мой меч. Я пожал плечами, погладил рукоять… ну да, клинок выглядел чрезмерно тонким и узким. Оружие Выбей Зуба было намного практичнее. Разбивать тяжелые брони топором удобнее, каждое попадание в любом случае нанесет урон. А меч — игрушка рыцарей, символ гордости и тщеславия, благородства. Мечом еще надо уметь владеть, учиться с раннего детства. Теперь ясно — меня приняли за ландскнехта. Подобных вокруг единицы, держались особняком — хоть и обедневшие, но дворяне. У простых же ратников кулаки чесались сбить спесь с чванливых аристократов. Вроде и благородному в рыло дал, но и на суку тебя не повесят — лепота.
— Попробую, — осторожно сказал я. — Если денег много, то да-а-а… деньги это хорошо.
— Не сдюжишь, — вынес вердикт потомок гордых северян, принялся лениво ковыряться в носу. — Хилый. У меня приятель сюда попал, рассказывал немного… будто отбор жесткий, в схватках и покалечить могут, и зашибить.
— Хм… тогда почему столько желающих?
— Так и за участие по три золотых платят, — хохотнул боец. — Хватит и на лечение у служителей, и на пару месяцев безбедного житья.
— Понятно… — протянул я. — Точно надо пробовать.
— Надо, — важно согласился Эрик. Сменил гнев на милость, покровительственно хлопнул по плечу: — Ладно, держись рядом.
Сменил гнев на милость, покровительственно хлопнул по плечу: — Ладно, держись рядом. Вижу, парень ты неплохой, в оруженосцы сгодишься. Если что, прикрою твою задницу или советом помогу. Я немало воевал, ходил и на Запад, и на Юг, с орками в восточных степях сталкивался…
Выбей Зуб бесстыдно хвастался, активно жестикулировал и гримасничал, размахивая топором. Но я уже не слушал, переключил внимание на окружающих и лагерь, размышлял над самой идеей создания легиона. Значит, людей приманивала щедрая оплата, возможность выгадать золота и в случае поражения. В Скифре сейчас дела были ничуть не лучше, чем в Крае: засуха, неурожаи, высокие налоги. И если в Монраде люд еще сводил концы с концами, то в глубинке творились страшные вещи…
Ближайшие полчаса растянулись на целую вечность. Торможению времени способствовал зной, вездесущие мухи и бесконечная болтовня громилы-веринга. Я отстраненно кивал, соглашался и посмеивался грубым шуткам, а сам осторожно ощупывал окрестности заклятиями и с каждой минутой мрачнел. Пустота! То есть не полная: искры жизней, обрывки мыслей, раскаленные частички святой магии. Но того, что я надеялся учуять, не было в помине. Лагерь выглядел тем, чем являлся — обыкновенной перевалочной базой.
В какой-то момент в душу вползло сомнение — что я здесь делаю? Очевидна ошибка, вчера сознание увидело желаемое. Надо было уходить, искать следы Мрона в других местах, проникнуть в императорскую библиотеку. В крайнем случае обратиться к Эр-Илиану. Хотя-а-а… Откуда знать, что под личиной скользкого иерарха не пряталась иная сущность?..
Но прежде чем я убедил себя в бесполезности похода, раздался душераздирающий скрип петель, ворота распахнулись. Наружу вышли два хмурых воина в толстых вороненых латах, деловито уперлись в створки и потащили их в стороны. Разговоры мгновенно затихли, наемники выжидающе уставились в приоткрывшийся проем. Выбей Зуб шумно засопел, пихнул меня локтем и взволнованно проворчал:
— Сейчас! Дождались! Делай как я, паря…
— Угу, — промычал ему. С тоской оглянулся на зеленеющие неподалеку холмы и желтоватую ленту дороги, но нехотя поплелся за Эриком.
Нестройная толпа воинов сгрудилась посреди обширной площадки. Вокруг виднелись множество длинных бревенчатых бараков с двускатными крышами, здания побольше: арсенал, кухня и конюшня, склады и дом командира. На дальней стороне чернели ряды колод в человеческий рост в зарубках и обломках стрел. Слева высились турники, какие-то тренировочные приспособления.
Доски были светлые, в свежих лохмотьях щепок и остатков коры, — следовательно, лагерь ставили недавно. И легионеров оказалось неожиданно мало. Десяток солдат тренировались с луками, троих углядел у арсенала, еще пяток на стенах с арбалетами в руках. На нас поглядывали насмешливо — они-то уже в команде, а мы еще новички. Судя по четкости движений, плавности и силе — правда отличные бойцы.
Не успели мы осмотреться, как из-за дальних казарм вышли двое. Один — не кто иной, как мой знакомец Магнус Ори. Высокий и широкоплечий, в строгих вороненых доспехах, центурион выглядел олицетворением воинской гордости. Второй воин был постарше, убеленный сединами и худой как шест. Глаза неожиданного ярко-изумрудного цвета, но холодные как камень, движения четкие и властные…
Командир, смекнул я. Затесался поглубже в толпу, принялся наблюдать из-за плеча потомка верингов. Вокруг заволновались, стали перешептываться. Но голоса стихли, как только заговорил спутник Магнуса:
— Здравия желаю, бойцы! Мое имя Нумерий Торос, я примул-легат отдельного легиона его святейшества патриарха Эр-Денира. Вы здесь для того, чтобы сражаться за право быть среди нас. Но предупреждаю сразу — слабакам тут не место! Мне нужно всего сорок воинов, сильных и умелых, а главное — верных до мозга костей.