.
— Д-да, ваше святейшество, — запинаясь, ответил командир охраны. — Для п… п-ровер-рки…
— Ясно, — так же безучастно прошелестел Безликий. Задумался на мгновение и добавил, ни к кому конкретно не обращаясь: — Посвящение еще не прошли…
— Обстоятельства… — подал голос десятник. Чуть не шарахнулся, когда убийца посмотрел на него. Но гордо расправил плечи и гаркнул: — Прибыли по приказу вышестоящего командования! Служим империи!
И снова каратель озадаченно промолчал, превратился в белоснежную статую. Хотя, быть может, мне просто казалось, что мыслит. Кто знает, что творится в голове у измененного магией и хирургическим ножом существа. Но задержка оказалась на руку, позволила просчитать варианты и выбрать наименее болезненные.
По нервам пробежалась прохлада, посторонние мысли отступили, в мозгу стало чисто и светло как в полдень на лесной поляне… не полусон, не явь… боевой транс, который выводит рефлексы на новый уровень и подчиняет саму реальность. Лица недавних товарищей приобрели багровый оттенок и смазались, в углах комнаты возник алый туман. Словно издалека пришло смутное ощущение движения, я с отстраненным удивлением понял — помаленьку пячусь. Рука, словно чужая, потянулась за пазуху, пальцы уверенно начали сковыривать пробку с последней пробирки зелья Тиберия. Нельзя… да, нельзя, чтобы всплеск Силы обнаружили раньше времени.
Мысли промелькнули на грани сознания, утонули в звенящей тишине. Я видел каждое движение карателя и легионеров. Зрел мельчайшие капельки пота на бледных лицах, движение теней… и в тот же миг пробка поддалась, выскочила с кощунственно громким хлопком. Резко выбросив руку в сторону, плеснул зеленоватой жидкостью на пол. Сосредоточился и вызвал в воображении фрагмент сложнейшего плетения…
Еще в Башне меня заинтересовало заклятие Временного Щита, костяк которого Мгир позже вплел в волшебную оболочку Рощи. Многоуровневые построения, сложнейшие переплетения со множеством переменных… как ни бился, как ни пытался вникнуть, но временной щит потерпел неудачу. Самое большее, что я сумел, — запомнил костяк и научился бездумно воспроизводить. Получалась небольшая сфера, где время замедлялось во много раз. Но я между тем мог двигаться с прежней скоростью, вливая в мышцы львиные доли энергии… Заклятие тяжелое, но необходимое. Так как любой служитель легко развеет чары паралича, а вот темпоральное поле — вряд ли.
В плечо толкнули, рядом раздался удивленный вздох. Но я не обратил внимания, выбросил руки в стороны, словно раздвигая невидимый пузырь. И тут же шею овеяло холодком, у самого носа промелькнули скрюченные пальцы. Я отпрыгнул, рванул из ножен клинок и отбил еще один выпад. Раздался звон, хотя лезвие задело лишь ткань балахона, посыпались искры, и меня отшвырнуло прочь. Но, уже падая, я заметил тусклый всполох и выбросил меч в отчаянном выпаде. Руку тряхнуло, буквально в ладони от головы прошел ослепительный золотистый луч и заставил взорваться сухим каменным крошевом плиту пола. Но через миг сияние погасло, уши уловили сухой скрип и хрипение.
С усилием разогнав мошек перед глазами, я поднял взгляд и пару секунд тупо смотрел на Безликого… Поначалу возникла дикая мысль, что заклятие не сработало. Но багровый туман постепенно развеялся, и я заметил неподвижные, словно рисованные огоньки свечей, воинов, застывших в нелепых позах. Люди еще падали после броска карателя. Медленно, как листья, которые погружаются на дно водоема. Взгляды незрячие, на лицах выражения боли и неимоверного изумления. Для них убийца просто-напросто исчез, а через долю секунды чудовищный порыв ветра разбросал в стороны…
Все-таки я недооценил скорость реакции и быстроту цепного пса служителей. К тому же заклятие забрало много сил, я уклонился чудом… Каратель двигался по инерции, но острие пробило горло и перерубило шейные позвонки, порыв иссяк.
К тому же заклятие забрало много сил, я уклонился чудом… Каратель двигался по инерции, но острие пробило горло и перерубило шейные позвонки, порыв иссяк. Из раны текла черная комковатая слизь, с хлюпаньем шлепалась на пол. При свете свечей стали заметны какие-то мелкие червяки, копошащиеся в густой массе. То ли необходимые в организме измененного симбионты, то ли обычные паразиты — кто разберет, да и плевать, по правде говоря.
Мускулы едва не разорвало усилием, но мне удалось-таки рвануть клинок в сторону. Убийца дрогнул, принялся медленно оседать на пол. А я сипло вздохнул и, с трудом пробиваясь через плотный как дерево воздух, пошел по комнате. Провел ножом по горлу ближайшего легионера, подошел к другому и проделал ту же процедуру… Время колебаний и гуманизма прошло, осталась жестокая целесообразность. Действие волшебства ограничено, связать не успею. В такой ситуации самое большее, что могу подарить, — быструю смерть.
Время замедлилось сильнее, кровь из перерезанных артерий почти не текла. Но едва я добил последнего и отпрыгнул к двери, раздался слитный грохот. И хотя разорвал дистанцию, но алые брызги залили латы и одежду. Под ногами мгновенно стало мокро и вязко, подошвы сапог заскользили. Послышались сдавленные стоны, воины задергались в последних конвульсиях, наступила тишина…
Словно в полусне я посмотрел на залитые кровью ладони, вытер меч о труп одного из бывших соратников и бросил в ножны. Толкнул плечом дверь и вывалился во мрак коридора, помчался обратно к канцелярии.
Мир вновь затянуло туманом. В ушах нарастал рокот боевых барабанов, тело то жгло, то вымораживало. Замедление времени не прошло без последствий, боль усиливалась с каждой секундой. Краешком рассудка, который остался холоден и трезв, я сознавал — необходимо передохнуть и в очередной раз отбросить окрепшего Мстителя. Но остановиться не мог. Бежал, спотыкаясь и раскачиваясь, а вслед за мной катилась узкая, извилистая дорожка изморози…
Наказание грянуло мгновенно, на патруль в количестве трех гвардейцев я наткнулся на первом же перекрестке. Первый ратник испуганно хрюкнул, рефлекторно наклонил алебарду. Но страх быстро сменился беспокойством, меня обступили, поддержали.
— Что случилось? — рявкнул командир патруля, немолодой усач. — Откуда ты, парень?..
На морщинистом лице ясно читалось изумление и опаска. Боец определенно решил, что в цитадель Ордена проникли враги, а я единственный выживший. Кто ж разберет в полумраке, моя кровь или чужая?..
— Там… — прохрипел я, постаравшись придать лицу как можно более потрясенное выражение, благо играть почти не пришлось. — Там… прорвались…
— Что ты бормочешь? — фыркнул командир. — Говори ясно! Что произошло?..
— Там… — шепнул я, вяло махнул рукой.
Воины послушно повернулись, принялись напряженно всматриваться в полумрак. Один заметил иней, удивленно хрюкнул и попятился. Но далеко уйти не смог, я толкнул и поставил подножку. Воткнул в глаз второго нож, подбил колени командира и полоснул по горлу. Услыхав грохот падающего тела, вернулся к самому внимательному и опустил сапог на шею. Звонко хрустнули кости и хрящи, солдат дернулся, быстро затих… Готово.
Накатила волна еще большей слабости, ноющая боль. Но в спину будто толкнули, и я шатко пошел. Почти пересек зал, заставленный кадками с деревцами и травами, однако у выхода странное ощущение неправильности заставило задержаться… С усталым шорохом опадали листья, пол покрывал целый ковер иссохших, желтых стеблей. Но я же помнил, что еще несколько минут назад помещение утопало в свежей зелени… Как?
Простой и страшный в своей очевидности ответ пробился в затуманенный мозг, вызвал раздражение. Медленно попятившись, резко развернулся и помчался прочь.