Посох и шляпа

Ринсвинд в нерешительности заплясал на месте. Его ступни, ноги, чувства и невероятно хорошо развитый инстинкт самосохранения довели нервную систему до такого состояния, что она готова была взорваться. Но тут его совесть наконец добилась своего.

Он прыгнул в огонь и схватил посох.

Волшебники бросились бежать. Некоторые из них спустились с башни посредством левитации.

Они проявили большую предусмотрительность, чем те, кто побежал по лестнице, потому что примерно полминуты спустя башня исчезла. Вокруг столба гудящей черноты продолжал падать снег.

И те волшебники, которые остались в живых и осмелились оглянуться, увидели, что с неба медленно падает какой-то небольшой предмет, за которым волочится огненный хвост. Он упал на булыжную мостовую и некоторое время еще продолжал тлеть, пока усилившийся снег не потушил его.

Вскоре он превратился в обыкновенный сугроб.

Некоторое время спустя какая-то приземистая, передвигающаяся на четвереньках фигура пересекла двор, порылась в снегу и вытащила предмет из сугроба.

Некоторое время спустя какая-то приземистая, передвигающаяся на четвереньках фигура пересекла двор, порылась в снегу и вытащила предмет из сугроба.

Это была — или, вернее, уже не была — шляпа. Жизнь обошлась с ней сурово. Большая часть широких полей была сожжена, верхушка полностью исчезла, а почерневшие серебряные буквы почти не читались. Некоторые вообще были сорваны. Те, что остались, образовывали слово «БНИК».

Библиотекарь медленно огляделся. Он остался совершенно один, если не считать высоченного столба пылающей черноты и равномерно падающих снежинок.

Разгромленный двор был пуст. Кроме еще нескольких остроконечных шляп, затоптанных убегающими в ужасе ногами, ничто не указывало на то, что здесь были люди. Волшебники испарились как по волшебству.

«Война?»

— Шотакоэ?

«У нас вроде было, — Чума на ощупь поискал стакан, — какое-то дело».

— Шотакоэ?

— Мы должны быть… должны что-то делать, — вспомнил Голод.

— Т'чна. У нас встреча.

«Эта… — Чума задумчиво заглянул в стакан. — Штуковина».

Они мрачно уставились на стойку. Трактирщик давным-давно сбежал. Несколько бутылок еще оставались непочатыми.

— Акация, — догадался наконец Голод. — Вот что это было.

«Неа».

— Алое… Апостроф, — рассеянно предположил Война.

Остальные двое покачали головой. Воцарилось продолжительное молчание.

«А что значит «апокрустический»?» — спросил Чума, пристально вглядываясь в какой-то внутренний мир.

— Астральный, — ответил Война. — По-моему.

«Так это не оно?»

— Не думаю, — угрюмо отозвался Голод.

Снова последовала долгая, неловкая тишина.

— Лучше выпьем еще по стаканчику, — предложил Война, взяв себя в руки.

«Отлична».

Примерно пятьюдесятью милями дальше и несколькими тысячами футов выше Канина наконец-то справилась с украденным скакуном и теперь ехала по воздуху неспешной рысью. На лице ее было написано самое решительно-беспечное выражение, что когда-либо видели на Диске.

— Снег? — вдруг сказала она.

Со стороны Пупа с бесшумным ревом неслись облака. Они были тучными, тяжелыми, и им не следовало бы двигаться так быстро. Снизу за ними следовали вьюги, которые накрывали мир словно одеялом.

Это не было похоже на тот снег, который в ночной темноте с тихим шорохом падает на землю, а утром превращает ее в сверкающую страну чудес, поражающую необычной, бесплотной красотой. Этот снег был из тех, которые намереваются сделать мир как можно более чертовски холодным.

— Поздновато для снега, — заметил Найджел.

Он бросил взгляд вниз и тут же закрыл глаза. Креозот смотрел на снег с восхищенным изумлением.

— Значит, вот он какой, — проговорил сериф. — Я слышал о нем только в сказках. И думал, что он растет из земли. Как грибы.

— В этих облаках что-то не так, — объявила Канина.

— Ты не против, если мы спустимся? — слабым голосом спросил Найджел. — Когда мы двигались, я чувствовал себя лучше.

Канина, не обращая внимания на его слова, скомандовала:

— Попробуй потереть лампу. Я хочу знать, что происходит.

Найджел покопался в мешке и вытащил лампу.

Голос джинна, довольно жестяной и очень далекий, сказал: «Почему бы вам немножко не расслабиться… пытаюсь с вами связаться». За словами последовал какой-то дребезжащий мотивчик — один из тех, которые мог бы наигрывать швейцарский домик-шале, если бы на домике можно было играть. Затем в воздухе обрисовалась дверь, и появился сам джинн. Оглянувшись по сторонам, он посмотрел на спутников.

Оглянувшись по сторонам, он посмотрел на спутников.

— Ого, — хмыкнул джинн.

— Что-то случилось с погодой, — пояснила Канина. — Но что?

— Ты хочешь сказать, что вы этого не знаете? — уточнил джинн.

— Поэтому мы тебя и спрашиваем.

— Ну, мне трудно судить, но это довольно похоже на Абокралипсис.

— На что?

Джинн пожал плечами.

— Боги куда-то подевались. А согласно легенде, это означает, что на нас идут…

— Ледяные Великаны, — полным ужаса шепотом закончил Найджел.

— Говори громче, — буркнул Креозот.

— Ледяные Великаны, — громко и с оттенком раздражения повторил Найджел.

— Понимаете, боги держат их в заточении. Возле Пупа. Но когда наступит конец света, Великаны все-таки вырвутся на свободу и оседлают свои ужасные ледники, чтобы вернуть себе прежнее царство и вытоптать очаги цивилизации, оставив мир лежать обнаженным и замерзшим под жуткими холодными звездами. Даже Время покроется льдом. Видимо, происходит нечто в этом духе.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92