Он вытянул руку, сделал пальцами странное движение и достал из воздуха пирог.
Этот пирог был пышным, золотисто-коричневым и с великолепной корочкой. Ардроти хватило одного взгляда, чтобы понять, что пирог до краев наполнен первосортной постной свининой, а обширными пустотами под тестом, заполненными чудесным свежим воздухом и являющихся основным источником прибыли, здесь даже не пахнет. Это был один из тех пирогов, которыми мечтают стать поросята, когда вырастут.
У Ардроти упало сердце. Его разорение плавало перед ним в воздухе, увенчанное тающим во рту пирогом.
— Хочешь попробовать? — спросил волшебник. — Там, откуда он взялся, таких еще полно.
— Откуда бы он ни взялся, — пробормотал Ардроти.
— Хочешь попробовать? — спросил волшебник. — Там, откуда он взялся, таких еще полно.
— Откуда бы он ни взялся, — пробормотал Ардроти.
Он посмотрел на лицо волшебника и в безумном блеске этих глаз увидел, как мир переворачивается с ног на голову.
Он отвернулся, признавая поражение, и направился к ближайшим городским воротам.
«Мало им людей убивать, — горько думал он, — они еще и средств к существованию нас лишают».
Ведро воды выплеснулось на лицо Ринсвинда, вырвав его из жуткого сна, в котором сотня женщин в масках пытались подравнять ему прическу при помощи палашей. Причем, стрижка была и так короткой, дальше некуда. Некоторые люди, увидев подобный кошмар, отнесут его на счет страха перед кастрацией, но подсознание Ринсвинда сразу узнало «смертельный-страх-того-что-тебя-пошинкуют-на-мельчайшие-кусочки». Оно узнавало этот страх с первого взгляда, поскольку сталкивалось с ним постоянно. Ринсвинд сел.
— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Канина.
Ринсвинд обвел глазами загроможденную палубу и осторожно ответил:
— Необязательно.
Одетых в черное работорговцев поблизости не наблюдалось — по крайней мере, в вертикальном положении. Зато вокруг толпились члены команды, причем все держались на почтительном расстоянии от Канины. Только капитан стоял относительно близко, и на его лице играла бессмысленная ухмылка.
— Они уплыли, — сообщила Канина. — Забрали все, что могли, и уплыли.
— Сволочи, — вставил капитан. — Но гребут быстро!
Он звонко шлепнул Канину по плечу. Девушка поморщилась, а он добавил:
— Для женщины она дерется просто здорово. Да!
Ринсвинд неуверенно поднялся на ноги. Корабль бодро скользил по волнам в сторону далекого размытого пятна на горизонте, которое, должно быть, являлось пупземельным побережьем Клатча. Ринсвинд остался цел и невредим. Он слегка приободрился.
Капитан дружески кивнул им обоим и торопливо удалился, чтобы отдать команды, имеющие отношение к парусам, канатам и прочим корабельным штукам. Канина уселась на Сундук, который, похоже, ничуть не возражал.
— Он так благодарен нам, что пообещал довезти до самого Аль Хали, — поведала она.
— Я думал, мы об этом и договаривались, — удивился Ринсвинд. — Я же сам видел, как ты передавала ему деньги…
— Да, но он все равно намеревался захватить нас и, добравшись до Клатча, продать меня там как рабыню.
— Что? А как же я? — возмутился Ринсвинд, но тут же фыркнул: — Ну разумеется, на мне одежды волшебника, он бы не осмелился…
— Гм. Вообще-то, он сказал, что тебя ему пришлось бы отдать даром, — призналась Канина, сосредоточенно ковыряя воображаемую заусеницу на крышке Сундука.
— Даром?
— Да. Гм. Типа: к каждой проданной наложнице прилагается один волшебник бесплатно. Гм.
— А прилагать нас друг к другу обязательно?
Канина посмотрела на него долгим, пристальным взглядом и, когда Ринсвинд так и не улыбнулся, со вздохом спросила:
— Почему вы, волшебники, так нервничаете в обществе женщин?
Такая клевета заставила Ринсвинда возмутиться.
— Нет, мне это нравится! — возопил он. — Да будет тебе известно… послушай, как бы там ни было, дело в том, что вообще я отлично лажу с женщинами, меня выводят из равновесия только женщины с мечами. — Он какое-то время обдумывал свои слова, а потом добавил: — Если уж на то пошло, меня выводит из равновесия любой человек с любым мечом.
Канина продолжала усердно ковырять заусеницу. Сундук удовлетворенно скрипнул.
— Я знаю кое-что еще, что точно выведет тебя из равновесия, — пробормотала она.
— Гм-м?
— Шляпа пропала.
— Гм-м?
— Шляпа пропала.
— Что?!
— Я ничего не могла поделать, они похватали все, что можно…
— Пираты смылись вместе со шляпой?
— Не смей говорить со мной таким тоном! Я в это время не дрыхла без задних ног…
Ринсвинд лихорадочно замахал руками.
— Нет-нет, не заводись, я не говорил никаким таким тоном… Я просто должен все обдумать…
— Капитан сказал, что пираты, возможно, направятся в Аль Хали, — услышал он слова Канины. — Там есть одно местечко, где собирается преступный элемент, и мы сможем…
— Не понимаю, почему мы должны что-то предпринимать, — перебил ее Ринсвинд. — Шляпа хотела держаться подальше от Университета, а я не думаю, что эти работорговцы когда-либо заглянут в Анк-Морпорк, чтобы опрокинуть стакан-другой шерри.
— Ты позволишь им удрать с ней? — искренне изумилась Канина.
— Что ж, кто-то должен это сделать. И я смотрю на происходящее следующим образом: почему бы этим человеком не стать мне?