— О боги, это же элементарно!
— Не уверен, что уловил, к чему ты ведешь… — бормотал Ринсвинд с лицом мертвенно-бледным от пота.
— Ты можешь просто перестать быть волшебником.
Ринсвинд беззвучно зашевелил губами, проговаривая каждое слово. Затем произнес фразу целиком.
— Что? — спросил он и тут же добавил: — О-о.
— Уразумел? Или растолковать еще раз?
Ринсвинд мрачно кивнул:
— Думаю, ты ничего не понял. Волшебник — это не то, что ты умеешь, это то, что ты есть. Если я перестану быть волшебником, то стану ничем.
Он снял с себя шляпу и принялся нервно теребить полуоторванную звезду на ее верхушке, чем вынудил еще несколько дешевых блесток расстаться с насиженным местом.
— На моей шляпе написано «Валшэбник», — продолжал он. — Очень важно… — Он внезапно замолчал и уставился на свои руки. — Шляпа… — рассеянно проговорил он, чувствуя, как какое-то важное воспоминание прижимается носом к окнам его сознания.
— Это хорошая шляпа, — откликнулся Найджел, которому показалось, что от него ждут какой-то реакции.
— Шляпа… — повторил Ринсвинд. — Шляпа! Мы должны забрать шляпу!
— У тебя уже есть одна, — подсказал Найджел.
— Не эту, другую шляпу. И Канину!
Он наобум сделал несколько шагов по туннелю, потом бочком вернулся обратно и спросил:
— Как ты думаешь, где они?
— Кто?
— Тут есть одна волшебная шляпа, которую я должен найти. И девушка.
— Зачем?
— Это довольно трудно объяснить. Наверное, стоит ориентироваться на вопли.
У Найджела был не такой уж большой подбородок, но Найджел все же умудрился выставить его вперед.
— Нужно спасти какую-то девушку? — угрюмо уточнил он.
— Кого-то точно нужно спасти, — поколебавшись, признал Ринсвинд. — Может быть, ее. А может, кого-нибудь поблизости от нее.
— Чего ж ты раньше не сказал? Это больше похоже на дело, это то, чего я ждал. Вот он, настоящий героизм. Пошли.
Вдали снова послышались грохот и чьи-то вопли.
— Куда? — спросил Ринсвинд.
— Куда угодно!
Обычно герои обладают способностью как безумные проноситься по рушащимся дворцам, в которых они оказались впервые в жизни, спасать всех подряд и выскакивать за мгновение до того, как все взлетит на воздух или провалится в бездну. На самом деле Найджел с Ринсвиндом довольно спокойненько прошлись по кухням, ряду тронных залов, конюшням (дважды) и по пути миновали несколько довольно миленьких — как показалось Ринсвинду — коридорчиков. Время от времени мимо них пробегали группы одетых в черное стражников, которые не удостаивали беглецов даже повторным взглядом.
— Это же смешно, — заметил Найджел. — Почему бы нам не спросить у кого-нибудь дорогу? Эй, что с тобой?
Ринсвинд прислонился к колонне, украшенной будоражащими скульптурами, и со свистом переводил дыхание.
— Можно схватить одного из стражников и пытками вырвать у него сведения, — предложил он.
Найджел посмотрел на него странным взглядом и, скомандовав: «Жди здесь», — отправился на поиски. В конце концов он на брел на какого-то слугу, трудолюбиво опустошающего кладовку.
— Извините, — обратился к нему Найджел, — как пройти в гарем?
— Через три двери сверни налево, — не оглядываясь ответил слуга.
— Прекрасно.
Найджел вернулся обратно и сообщил об этом Ринсвинду.
— Да, но ты его пытал?
— Нет.
— Не очень-то варварский поступок с твоей стороны.
— Я прихожу к этому постепенно, — возразил Найджел. — Например, я даже не сказал ему «спасибо».
Тридцать секунд спустя они отвели в сторону тяжелую занавеску из бус и вошли в сераль серифа Аль Хали.
В этом серале пели ярко окрашенные птички, сидящие в клетках из золотой филиграни.
В этом серале пели ярко окрашенные птички, сидящие в клетках из золотой филиграни. Били журчащие фонтаны. Цвели редкие орхидеи, среди которых, словно крошечные, сверкающие драгоценные камни, порхали колибри. Здесь же, сбившись в молчаливую кучку, сидели около двадцати девушек, одежд на которых не хватило бы и на полдюжины представительниц женского пола.
Ничего этого Ринсвинд не видел. Нельзя утверждать, что зрелище пары дюжин квадратных ярдов бедер разных оттенков — от розового до черного, как полночь, — не вызвали к жизни некие потоки, струящиеся в глубинных расселинах его возбуждения. Просто его сознание было затоплено мощной волной паники, охватившей Ринсвинда при виде четырех стражников, поворачивающихся к нему с ятаганами в руках и с глазами, горящими жаждой убийства.
Ринсвинд, не колеблясь ни секунды, отступил назад.
— Передаю их тебе, мой друг, — объявил он.
— Замечательно!
Найджел вытащил меч и дрожащими от усилий руками выставил клинок перед собой.
Несколько секунд царило абсолютное молчание — каждый ждал, что будет дальше. А потом Найджел издал боевой клич, который Ринсвинд не забудет до конца своей жизни.
— Э-э, — сказал варвар, — извините…
— Мне кажется, это свинство, — заявил невысокий волшебник.
Другие ничего не ответили. Это действительно было свинство, и среди них не было ни одного, кто не ощущал бы у себя в позвоночнике жаркого поскуливания вины. Но, как часто случается благодаря странной алхимии, присущей человеческой душе, вина придала им самонадеянности и безрассудства.
— Закрой пасть, — посоветовал временный вожак. Его звали Бенадо Сконнер, но в этот день в воздухе витало нечто такое, что позволяло предположить, что вам не стоит запоминать это имя. Воздух был темен, тяжел и полон призраков.