Я сделал остановку возле первого попавшегося валуна. Он был одним из ряда небольших и находился примерно в шестидесяти метрах от берега. Мы редко пользовались им, так как на нем хватало места сесть только одному человеку, но учитывая, что я и был один, его размеры не имели особого значения. Когда я встал на него, верхняя половина моего тела выступила из висевшего над водой тумана. Этьен стоял на песке, держа ладони перед лбом козырьком, чтобы защититься от дождя. Я помахал ему острогой. Он заметил меня и направился обратно под деревья. Первое, что мне нужно было сделать, — это найти тяжелый камень, чтобы я смог задержаться на дне с порядочным запасом воздуха в легких. Я надел маску, скользнул в воду и начал опускаться на дно. Все вокруг было темно?серое из?за черного неба и тумана, но видимость все же оказалась неплохой.
Рыбы, однако, совсем не было видно, даже стай крошечных рыбешек, обычно снующих вокруг кораллов.
Я искал камень, стараясь двигаться помедленнее. Если рыба плавала где?то поблизости, мне не хотелось распугивать ее. Наконец я нашел камень подходящего размера и веса. К этому времени у меня практически иссяк запас воздуха, поэтому я воткнул острогу возле камня, чтобы пометить место, и поднялся на поверхность.
Опускаясь обратно на дно, я увидел несколько ханосов, приплывших посмотреть, кто это появился в их убежище. Я сел на дно, держа на коленях камень, и стал ждать, когда любопытство заставит их оказаться в пределах досягаемости остроги.
Когда я нырнул в третий раз, то увидел акулу. Перед этим я убил первого ханоса, и акулу, наверное, привлек запах крови. Акула была небольшая: метра в полтора длиной и толщиной с мою ногу — но сильно напугала меня. Я не знал, что мне делать. Несмотря на ее небольшие размеры, я начал нервничать, но мне не хотелось возвращаться лишь с одной рыбиной: пришлось бы объяснять, почему я так быстро вернулся. Однако акула могла появиться вновь. Возможно, это был еще детеныш.
Я решил вынырнуть на поверхность и подождать, устроившись на валуне, в надежде, что она уплывет прочь. Так я и сделал. Следующие десять минут, дрожа от тумана и дождя, я сидел на валуне, согнувшись в три погибели, потому что не хотел, чтобы остальные видели, что я не ловлю рыбу. Я постоянно вглядывался в воду, чтобы посмотреть, здесь ли еще акула или нет. Она по?прежнему оставалась здесь, плавая кругами вокруг того места, где я сидел, и наблюдая за мной своими чернильными глазами.
Вместе с ослепительной вспышкой молнии меня озарила блестящая идея. Я нанизал на край остроги еще трепыхавшегося ханоса. Чтобы иметь возможность погрузить голову и руки в воду, я лег на живот и вытянул острогу перед собой. Акула моментально среагировала на это, прервав свое спокойное плавание резким ударом хвоста. Она нацелилась на меня, направляясь под таким углом, что в результате неминуемо промчалась бы мимо утеса, но меньше чем за два метра до меня она внезапно свернула и бросилась на ханоса.
Я инстинктивно отвел острогу назад. Бросок акулы был таким стремительным и угрожающим, что мои рефлексы сработали лучше, чем мой здравый смысл. Акула метнулась мимо меня и исчезла за коралловым рифом. Она не появлялась секунд десять, поэтому я высунулся из воды, чтобы подышать воздухом.
Ругая себя, я несколько раз глубоко вдохнул и снова погрузился в воду.
В следующий раз акула вела себя осторожнее: плавала поблизости, но не проявляла ко мне особого интереса. Ханое был уже мертвый и вяло покачивался в воде, поэтому я начал трясти острогой, чтобы он казался живым. Акулу опять охватил энтузиазм. Она снова, двигаясь под углом, начала приближаться ко мне, но на этот раз я постарался не отдергивать руки. Когда она вновь бросилась на ханоса, я метнул острогу. Кончик остроги коснулся ее зубов и челюстей и моментально проскользнул ей в рот.
Я мощным рывком вскочил, наивно полагая, что вытащу акулу за собой на валун, но из воды появилась только часть древка. Секунду?другую я беспомощно смотрел на сломанную острогу, а потом слез с валуна в воду.
В серой воде причудливо зависли струйки крови. Акула дико металась и извивалась неподалеку, стараясь разгрызть обломок застрявшей между зубами бамбуковой палки, иногда камнем ныряла вниз и ударяла рылом по дну.
Наблюдая за ней, я вдруг понял, что никогда раньше не убивал таких больших рыбин или рыбин, которые бы так яростно боролись за свою жизнь. Как бы в подтверждение моих мыслей, акула стала метаться сильнее и исчезла за поднятым ею облаком песка и пучками водорослей. Иногда, как на картинке из комиксов, из облака появлялись ее хвост или голова, но лишь для того, чтобы снова исчезнуть в нем. Зрелище вызвало у меня усмешку, и в уголки моего рта просочилась соленая вода. Я снова выплыл на поверхность. Мне нужно было сплюнуть, и, кроме того, мне требовался воздух.
Я снова выплыл на поверхность. Мне нужно было сплюнуть, и, кроме того, мне требовался воздух. Потом, не имея никакого желания подбираться ближе к акуле, пока она была в состоянии бешенства, я опустил лицо в воду и стал ждать, когда же она подохнет.