Пляж

Он пожал плечами, вытирая лицо грязной майкой. В результате его лицо стало еще грязнее.

— Голос слабый, но могу напеть мелодию.

— Нет, мистер Дак, голос хороший… Мне всегда нравился этот сериал.

Мне показалось, что он немного оживился.

— Мне тоже. Вертолеты в первых кадрах…

— Вертолеты были потрясающими.

— «Военно?полевой госпиталь» — это фильм про Вьетнам. Ты знал об этом, Рич?

— А разве не про Корею?

— Про Вьетнам. Корея была лишь предлогом.

Мистер Дак отвернулся и снова уставился в окно. По?видимому, ему не хотелось разговаривать, поэтому для поддержания беседы я спросил его, что он там рассматривает.

— Ничего, — мягко ответил он. — Водитель такси спит в своей машине… Бродячая собака роется в мусоре… Ты не обращаешь внимания на эти вещи, Рич, когда ты жив, но когда они — последнее, что ты видишь… — Его голос вновь задрожал, и он сжал кулаки. — Пора кончать с этим.

— Покончить с собой?

— Да, — произнес он. Потом повторил более твердо: — Да.

Он бодро подошел к своей кровати, уселся на нее и вытащил из?под подушки нож.

— Не надо, мистер Дак! Не надо делать этого!

— У меня уже принято решение.

— Всегда есть время изменить свое решение!

— Теперь меня уже ничто не остановит.

— Мистер Дак! — еле слышно крикнул я.

Слишком поздно. Он уже начал наносить себе раны. Я не видел, как он умирал, так как решил, что это будет знаком неуважения к нему. Но я заглянул к нему минут через пять, чтобы узнать, как он там. Он был еще жив, катался по простыням и забрызгивал кровью стены. Прежде чем взглянуть на него снова, я выждал минут пятнадцать, желая действовать наверняка. На этот раз он неподвижно лежал в том самом положении, в котором я обнаружил его. Тело его изогнулось, так что ноги свисали с кровати — деталь, которую я тогда не заметил. Перед тем как умереть, он, наверное, попытался встать.

— Я заберу твой пепел, мистер Дак, — прошептал я через сетку. — Не беспокойся.

Перебор

Я проснулся с первым проблеском зари. Солнце еще не поднялось из?за горизонта, и пляж был залит странным голубоватым светом — темным и ярким одновременно. Это было красивое и успокаивающее зрелище. Казалось, что даже волны плескались тише, чем обычно.

Я не разбудил Джеда, потому что люблю бодрствовать, когда другие спят.

При этом мне хочется просто послоняться вокруг, приготовить завтрак, если есть из чего; а в данном случае у меня возникло желание побродить по берегу. Прогуливаясь, я решил поискать красивые ракушки. Багз сделал мне очень хорошее ожерелье, но многие ракушки оказались слегка тусклыми. Наверное, его не особенно заботило, чтобы ожерелья вышли эффектными. Даже ожерелье Франсуазы, самое лучшее из наших трех, было не таким красивым, как ожерелья большинства других обитателей лагеря. Я довольно быстро насобирал ракушек, и передо мною встала тяжелая проблема выбора — от каких же отказаться. Самой великолепной, по?моему, была ракушка с синими, красными и зелеными пятнышками — панцирь крошечного краба. Я решил, что она будет центральным звеном моего нового ожерелья, и с нетерпением ждал того момента, когда начну перенизывать ожерелье, возвратившись домой.

Метрах в двухстах от того места, где мы спрятали лодку, я наткнулся на спавшую на зеленой траве парочку. Ту самую, которая вчера прошла мимо нас с Джедом. Первым моим побуждением было повернуться и уйти, но любопытство остановило меня. Они выбрали для проживания на удивление отдаленный пляжный домик в нескольких километрах от Хатрина, и мне стало интересно, что это за люди. Я распихал ракушки по карманам и направился по песку к ним.

Теперь, когда у меня появилась возможность рассмотреть эту парочку с близкого расстояния, она меня ужаснула. Область вокруг рта девушки была покрыта болячками, которые облепили жирные черные москиты. На ее руках и ногах сидело по меньшей мере тридцать или сорок штук. Я махнул рукой — они даже не сдвинулись. На парне москитов не было. И не удивительно, подумал я, потому что он явно не был для них лакомым кусочком. Судя по его росту, он должен был весить килограммов семьдесят, но в нем было никак не больше пятидесяти. Тело его походило на рисунок из учебника по анатомии: отчетливо просматривалась каждая косточка, каждая ослабевшая мышца. Около него валялся пузырек с таблетками, на котором был написан адрес какой?то подозрительной аптеки в Сураттхани. Я поинтересовался его содержимым, но он был пуст.

Некоторое время я рассматривал парня, прежде чем обнаружил, что его глаза немного приоткрыты. Всего лишь узкие щелочки, которые и не заметишь при первом взгляде. Я подождал, пока он моргнет. Он не моргнул, а может быть, я проглядел, поэтому я стал ждать, когда он вздохнет. Этого он тоже не сделал. Тогда я наклонился и потрогал его грудь. Она была теплой, но окружающий воздух тоже был теплым, и это совершенно ничего не значило. Я надавил рукой сильнее. Мои пальцы глубоко проникли ему под ребра, и кожа провисла над костью. Пульс не прощупывался. Я начал считать, старательно отмечая секунды «слонами», и когда я насчитал шестьдесят «слонов», то понял, что он мертвый.

Я нахмурился и огляделся по сторонам. Если не считать фигуры спящего Джеда и рисовых мешков, пляж был совершенно пуст. Тогда я еще раз посмотрел на девушку. Благодаря москитам я знал, что она жива. К тому же ее грудь мерно поднималась и опускалась.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124