Я выкурил подряд две с половиной сигареты. Мне хотелось выкурить три или даже больше, но, куря третью, я раскашлялся на добрых пять минут. Я с неохотой загасил ее и втоптал в песок.
Мое замешательство быстро сменилось раздражением. До этого Хатрин вызывал у меня сдержанное любопытство, но теперь я смотрел на него с ненавистью. Все вокруг было дерьмо: таиландцы улыбались, как акулы, и беззаботный гедонизм был подчеркнуто беззаботным, чтобы казаться правдоподобным. А главное, мой взгляд повсюду замечал признаки упадка. Дух разложения висел над Хатрином, как над загорающими москиты, привлеченные запахом пота и сладковатого лосьона для загара. Серьезные путешественники уже отправились на следующий в цепочке остров, недозревшие путешественники ломали головы, куда же исчезла отсюда вся настоящая жизнь, а орды туристов — те всегда катятся по наезженной колее.
Здесь я впервые осознал подлинную ценность нашего тайного пляжа. При мысли о том, что лагуну постигнет судьба Хатрина, кровь застыла у меня в жилах. Я начал рассматривать загорелые тела вокруг, как будто фотографировал врагов, запоминая образы и накапливая их. Время от времени мимо меня проходили парочки, и до меня долетали обрывки их разговоров.
Я услышал, должно быть, десятка два разных акцентов и языков. Я не понимал большинства из них, но все слова воспринимались как угроза.
Время тянулось, заполненное лишь этими мыслями, поэтому, когда мои веки отяжелели, я позволил им опуститься. Сказались жара и ранний подъем. Дневная сиеста представлялась желанным спасением от мира.
Я провинился
В восемь часов зазвучала музыка. Это было как нельзя кстати, иначе я проспал бы до полуночи. На пляже одновременно заработали четыре или пять стереосистем, каждая со своим репертуаром. Я отчетливо слышал лишь две из них, расположенные по обе стороны от меня, но казалось, что все раздававшиеся на пляже басы гудят у меня в голове. Выругавшись и стряхнув с глаз сон, я вскочил на ноги и побежал обратно к кафе.
В кафе было уже полно народу, но я сразу же увидел Джеда. Он сидел за тем же самым столиком, за которым мы сидели днем. В руках он держал бутылку пива и выглядел крайне раздраженным.
— Где тебя носило? — сердито спросил он, когда я подсел к нему. — Я уже давно жду тебя.
— Извини, — ответил я. — Я заснул… У меня был неудачный день.
— Да что ты! Держу пари, что с моим и сравнивать нечего.
— Что случилось? Ты что, не достал риса?
— Я достал рис, Ричард. Не беспокойся на этот счет.
Я пристально взглянул на него. В его голосе звучала тревожная нотка угрозы.
— А в чем же тогда дело?
— Вот ты и объясни мне в чем.
— Объяснить тебе?..
— Расскажи?ка о двух янки.
— О двух янки?
Джед сделал большой глоток пива:
— Я слышал, как двое янки говорили о месте под названием «Эдем» в морском парке.
— О черт!
— Они знают тебя, Ричард. Они называли твое имя.
И у них была карта. — Его глаза сузились, как будто он еле сдерживал себя. — Карта, Ричард! Они показывали ее немцам! Кто знает, сколько еще народу видело ее?
Я потряс головой. Я еще не проснулся как следует.
— Я совсем забыл, что я…
— Кто они такие?
— Погоди, Джед. Ты не понимаешь. Я ничего не говорил им о пляже. Они сами рассказали мне о нем. Они уже знали о его существовании. Он со стуком поставил бутылку на стол:
— Кто они?
— Зеф и Сэмми. Я познакомился с ними на Самуе.
— Продолжай.
— Они жили в соседнем домике. Мы провели вместе какое?то время, а вечером перед нашим отправлением на Пхелонг они заговорили о пляже.
— Заговорили первыми?
— Да! Именно.
— И ты нарисовал им карту?
— Нет! Я им ничего не сказал, Джед! Никто из нас ничего не сказал им.
— Откуда же тогда взялась карта?
— На следующее утро… я нарисовал карту и сунул ее им под дверь. — Я вытащил сигарету и попытался зажечь ее. Мои руки сильно дрожали, и я закурил лишь с третьей попытки.
— Зачем?
— Я был сам не свой!
— Ты взял и просто нарисовал им карту? Они же тебя об этом не просили!
— Я не знал, существует ли на самом деле пляж. Мы ведь могли отправиться в никуда. Я должен был рассказать кому?нибудь, куда мы двинемся, — на тот случай, если выйдет промашка.
— Что за промашка?
— Ну… Нам ведь ничего толком не было известно! Я просто не хотел, чтобы мы исчезли и никто об этом не знал.
Джед обхватил голову руками:
— Все это может плохо кончиться, Ричард.
— Мы могли бы затеряться в морском парке, и никто бы так и не узнал…
Он медленно кивнул:
— Я понимаю.
Несколько минут мы сидели молча. Джед напряженно разглядывал стол, а я смотрел куда угодно, только не на него. У автомата «Космические пришельцы» коренастая негритянка с тугими косичками пыталась поразить последнего пришельца. Он двигался так быстро, что был просто пятном на экране. Она каждый раз промахивалась, и перед тем, как он оказался внизу экрана, она с отвращением отвернулась. Голоса и музыка были слишком громкими, и я не мог услышать, как взорвался ее космический корабль, но я все понял по ее лицу.
В конце концов Джед поднял голову:
— Эти двое янки… Ты думаешь, они смогут добраться до нас?
— Может, у них и получится, Джед. Я ведь плохо их знаю.
— Черт! Это может плохо кончиться. — Неожиданно он перегнулся через столик и положил свою руку на мою. — Слушай, — сказал он, — ты чувствуешь себя виноватым?