— Воображает, что он Христос, — пробормотал чей?то голос позади меня. Я обернулся и увидел Джессе, плотного новозеландца, работавшего на огороде вместе с Кити. Джессе был одним из обитателей лагеря, с которыми мне почти не приходилось говорить, но я всегда подозревал, что именно он в первый раз подхватил мою инициативу в игре «Спокойной ночи, Джон?бой».
Я снова посмотрел на Багза и улыбнулся: в его позе действительно было что?то от благочестивого Христа. Или в самой позе, или же в блаженном выражении его лица.
— Понимаешь, о чем я? — спросил Джессе.
Я улыбнулся.
— Наверное, плотницкое занятие не прошло для него даром, — предположила стоявшая поблизости Кэсси, и мы все захихикали. Я собрался что?нибудь добавить, но Джессе подтолкнул меня локтем. На противоположном конце дома появилась Сэл, она направлялась к нам. Рядом с ней шел Грегорио, он выглядел несколько раздосадованным.
— Из?за чего задержка? — спросила, подойдя к нам, Сэл. Никто ей не ответил, и поэтому я переспросил ее:
— Задержка?
— Рыба, огород, работа — ждут.
Джессе пожал плечами:
— Под дождем на огороде особенно нечего делать, Сэл. — Можно закрывать растения от дождя, Джессе. Можно соорудить для них навесы.
— Растениям нужен дождь.
— Такой дождь им не нужен.
Джессе снова пожал плечами.
— А ты, Ричард? С чем мы будем есть твой рис, если ты не пойдешь ловить рыбу?
— Я жду Грега.
— Грег уже готов.
— Да, — сказал Грегорио. Тут подошли Этьен и Франсуаза. — Мы готовы.
Скользя по грязи, мы побежали на пляж. Не знаю, почему мы неслись: ведь мы промокли за считанные секунды, и, в любом случае, нам предстояло провести следующие три часа в воде. Думаю, просто мы все понимали, что от нас ждут остальные, — чтобы мы справились с рыбной ловлей как можно быстрее.
Пока мы бежали, я размышлял над коротким разговором у входа в дом. Я никогда никому не говорил о том, как меня раздражает Багз, — никому, даже Кити. Это вряд ли было бы мудрым поступком, учитывая положение Багза в лагере и ничтожность моих претензий. Но после слов Джессе и Кэсси я подумал: а не испытывают ли и другие подобных чувств? Хотя не было сказано ничего плохого, Джессе и Кэсси, несомненно, испытывали раздражение, но до того момента мне и в голову не приходило, что Багз вызывает неприязнь у кого?то еще, кроме меня.
Больше всего меня поразило, как они забеспокоились, когда к нам подошла Сэл. Если бы не это, шутки не показались бы мне такими многозначительными. А так у меня возникло чувство, что я наблюдаю некое размежевание, пусть и слабо проявленное, однако же говорившие считали меня своим. Я решил, что мне нужно побольше разузнать о Джессе и Кэсси, хотя бы для того, чтобы получше познакомиться с ними.
Я решил, что мне нужно побольше разузнать о Джессе и Кэсси, хотя бы для того, чтобы получше познакомиться с ними. Я бы порасспросил о них Грегорио, но я понимал, что получу ничего не значащий дипломатичный ответ. О них можно было поговорить с Кити или с Джедом.
Море окутывал густой, низко висящий туман из испаряющихся дождевых капель. Мы встали под прикрытием пальмы, опираясь на свои остроги, и покачали головами.
— Это слишком глупо, — сказала Франсуаза. — Мы не сможем убивать рыбу, если ее не будет видно.
— Даже воды не видно, — согласился Этьен.
— Мы обычно пользуемся маской, — возразил Грегорио, поднимая ее вверх.
Я застонал:
— Ты всегда поступаешь так во время дождя?
— Конечно.
— Но это означает, что только один из нас сможет заниматься ловлей. Она растянется на целую вечность.
— Это займет немало времени, Ричард.
— А что делать Моше с югославками и шведами? У них же нет масок.
— Они попробуют ловить рыбу, но убьют лишь несколько штук… Когда идет такой сильный дождь, еды у нас на пляже становится просто в обрез.
— А если дождь будет продолжаться дней пять? — спросила Франсуаза. — Он ведь может растянуться и на пять дней, да?
Грегорио пожал плечами и взглянул на небо. Насколько можно было судить, дождь зарядил не меньше, чем на ближайшие сутки.
— Еды на пляже становится просто в обрез, — повторил Грегорио и поглубже вогнал свою острогу в мокрую землю.
Мы погрузились в молчание. Каждый из нас, по?видимому, ждал, что кто?то другой первым наденет маску. Я простоял бы весь день под пальмой, уклоняясь от предстоящих трудов, ведь я понимал, что как только мы возьмемся за дело, мы будем обречены на то, чтобы закончить его.
Прошло пять минут, еще пять, а затем Этьен перекинул свою острогу через плечо.
— Нет, — сказал я, вздохнув. — Первым пойду я.
— Да, Ричард? Мы ведь можем бросить монетку.
— У тебя есть монетка?
Этьен улыбнулся:
— Мы можем бросить… маску. Если она упадет стеклом вниз, я пойду первым.
— Я не против того, чтобы пойти первым.
— Ладно, — согласился он, похлопав меня по руке. — Тогда после тебя моя очередь.
— Договорились.
Грегорио передал мне маску, и я направился к воде.
— Ныряй поглубже и смотри под валунами, — крикнул Грегорио мне вдогонку. — Рыба прячется.
Плыть в густом тумане оказалось нелегким делом. Я не мог долго оставаться в маске, потому что туман был настолько густым, что я был не в состоянии дышать ртом, а значит, мне приходилось постоянно моргать, чтобы смахивать с глаз капельки влаги. Я видел вокруг себя лишь темную воду; каждый вдох требовал немалых усилий, но у меня возникло приятное ощущение погружения в мир, не лишенный опасности.