Пляж

— Я очень устал, — сказал я. — Ты сильно заболел. Это отрицательно на тебе сказывается.

— Что я должен думать? — повторил он.

— Не знаю. Что?нибудь. Я поцеловал ее, потому что волнуюсь за нее и дорожу ею… Так же, впрочем, как и тобой.

Он ничего не ответил.

Я попытался обратить происходящее в шутку: — Если я поцелую тебя, мы покончим с этой проблемой?

На этот раз молчание Этьена тянулось дольше. В конце концов он кивнул.

— Извини, Ричард, — сказал он, но его голос звучал безжизненно, и я знал, что его слова — притворство. — Ты прав. Я заболел, и это отрицательно повлияло на меня. Но теперь я сам могу присмотреть за ней. Может, в твоей помощи нуждаются другие.

— Да. Уверен, что так оно и есть. — Я встал. — Если тебе что?нибудь понадобится, позови меня.

— Хорошо.

Я оглянулся, чтобы посмотреть на Франсуазу, которая, слава богу, уже заснула. Потом я направился в сторону выхода, держась края прохода, чтобы меня не заставили выносить вместе с Моше дерьмо Багза.

Доброе утро

Я спал на расчищенной площадке. Я отправился бы спать туда, даже если бы не считал, что мне лучше держаться подальше от Этьена. Я перестал ощущать какие?либо запахи и уже слышал стоны не всех подряд, но я не выносил свечей. От них исходил такой сильный жар, что весь потолок увлажнился. Капли падали сквозь облака свечного дыма подобно мелкому дождю, и к полуночи в доме не осталось сухого места. Кроме того, в моей постели спал Грегорио. Я перенес его туда, чтобы он оказался подальше от Джессе, у которого были те же проблемы, что и у Багза.

Последнее, что я запомнил перед тем, как заснуть, был голос Сэл. Она оправилась настолько, что уже ходила и теперь звала Кити. Я мог бы сказать ей, что он на пляже, но решил не делать этого. В ее тоне было какое?то зловещее спокойствие.

В ее тоне было какое?то зловещее спокойствие. Так подзывает ребенка родитель, пытаясь выманить его из укрытия, чтобы задать взбучку. Через несколько минут сквозь неплотно сомкнутые веки я увидел, что она осветила меня фонарем. Она спросила, не знаю ли я, где Кити. Я не шелохнулся, и она в конце концов ушла.

Еще в ту ночь я слышал чей?то плач поблизости. Я попытался заставить себя подняться, чтобы посмотреть, кто плачет, но оказалось, что я слишком выбился из сил.

Джед разбудил меня почти в шесть тридцать. В руках он держал чашку риса и карамельку — одну из последних купленных на Пхангане.

— Доброе утро, — произнес он, сильно встряхнув меня за плечи. — Ты успел вчера поесть?

— Нет, — пробормотал я.

— Что я тебе говорил вчера вечером?

— Чтобы я поел.

— Правильно. — Он усадил меня и поставил мне на колени чашку. Единственная конфета ядовитого зеленого цвета смешно смотрелась на холмике клейких зерен. — Съешь это.

— Я еще не совсем проснулся.

— Поешь, Ричард.

Я сжал пальцами рисовый шарик и через силу принялся пережевывать его, но во рту было слишком сухо, и я с трудом проглотил рис.

— Воды, — прохрипел я.

Джед принес мне воды, и я вылил ее прямо в чашку. Еда оказалась не такой уж невкусной, точнее, у нее вообще не было вкуса.

Пока я ел, Джед что?то говорил, но я его не слушал. Я смотрел на костяного цвета рис и думал о мертвом отморозке с Пхангана. Я был уверен, что муравьи уже обглодали его. Муравьи — они работают быстро. Он, наверное, даже еще не начинал гнить. Я представил себе, как отморозок лежит на спине, — чистый скелетик, ухмыляющийся сквозь негустой покров из листьев, в редкой ряби от солнечных лучей. На самом деле я уложил его лицом вниз, на руки, но представлять затылок было неинтересно, поэтому я переосмыслил образ, чтобы он выглядел поэстетичнее. Солнечные лучи — это был еще один домысел. Насколько я помнил его «наземную» могилу, сквозь толстый слой листвы вообще не проникал свет. Мне просто понравилась мысль о том, что свет может туда проникнуть.

— Замечательно, — сказал я, отправляя в рот конфету. — Наверное, обезьяна осматривает грудную клетку.

Джед уставился на меня:

— Что?

— А может, обезьяна — это уже слишком… кич.

— Кич?

— Обезьяны.

— Ты слушал, о чем я говорю?

— Нет. — Я раздавил конфету во рту, и язык неожиданно защипало от вкуса лайма. — Я думал об отморозке с Пхангана.

— О том мертвеце, которого ты спрятал?

— Да. Думаешь, его уже нашли?

— Ну, — начал Джед, явно придя в замешательство. — Наверное, нашли, если девушка… — Тут он хлопнул себя по голове. — Господи! О чем это я? Кому какое дело до мертвого отморозка? Тебе надо было оставить его там, где он лежал, а у нас есть дела поважнее, за которые нужно приниматься прямо сейчас!

— Мне просто стало интересно. Когда?нибудь его обязательно найдут.

— Заткнись! А теперь послушай! Один из нас должен подняться на скалу, чтобы проверить, как там Зеф и Сэмми! — А, хорошо… Но почему только один из нас?

Джед раздраженно засопел:

— Ты еще спрашиваешь почему, идиот? Кто?то ведь должен остаться здесь, чтобы присмотреть за больными. Почти все рыболовы вышли из строя. Здоровы только шведы и Кити, но Кити так и не появился.

Я кивнул:

— По?моему, это означает, что я остаюсь.

— Нет. Это значит, что остаюсь я. Я должен остаться здесь, потому что кое?что знаю о первой помощи, и ты отправишься на скалу один.

Я должен остаться здесь, потому что кое?что знаю о первой помощи, и ты отправишься на скалу один. Ты готов?

— Ты еще спрашиваешь! — радостно воскликнул я. — Не беспокойся!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124